Кошелек контрреволюции

Министр финансов, а затем и глава правительства Российской империи Сергей Юльевич Витте называл его одним из самых влиятельных банкиров «не только у нас в Петербурге, но и за границей». Еще бы: его бывший подчиненный Алексей Путилов сумел сколотить изрядное состояние. Позднее с помощью своих капиталов он попытается поменять ход истории и остановить большевиков. «Лента.ру» продолжает цикл публикаций о жизни и судьбе коммерсантов Российской империи. Путиловых в истории русского предпринимательства было двое. Николай Иванович — инженер, наладивший производство винтовых канонерок во время Крымской войны. Алексей Иванович приходился ему внучатым племянником. Многие миллионеры того времени были выходцами из низких сословий. Этому, в частности, способствовала отмена крепостного права. Однако Алексей Иванович был из дворян. Он родился в 1866 году в семье тайного советника, почетного мирового судьи. Блестяще окончив юридический факультет Петербургского университета в 1889 году, Путилов идет служить в Минфин. Там на него обратил внимание тогдашний глава ведомства Сергей Юльевич Витте, и карьера Алексея Ивановича пошла в гору. Когда Витте в октябре 1905 года стал премьер-министром, Путилова назначили товарищем (то есть помощником) министра финансов Ивана Шипова. В 1906 году Витте ушел в отставку, и вслед за ним госслужбу покинул Путилов. Еще в возрасте немного за 30 Алексей Иванович увлекся идеями масонства и вступил в ложу «Космос». В ту пору идеями «вольных каменщиков» интересовались многие представители элиты, в том числе банкиры и предприниматели. Ложи напоминали современные бизнес-клубы. На склоне лет оказавшись в эмиграции, Путилов вступил сразу в несколько лож. В октябре 1905 года Путилов также вошел в правление Русско-китайского банка. После слияния с Северным банком образовалась новая структура — Русско-Азиатский банк. Путилов возглавил его и сделал крупнейшим по размеру активов в стране. Если в университете Алексей Иванович был просто отличником, на госслужбе — подающим надежды клерком, то в бизнесе у него открылся настоящий талант. Он многое мог предвидеть, быстро принимал решения. Его успехи в инвестировании были очевидны, и на него ориентировались другие предприниматели: раз он сюда вкладывает, значит, дело прибыльное. Путилов вошел в руководящие органы более чем 50 акционерных предприятий, в том числе с иностранным участием. Среди них — товарищество нефтяного производства «Лианозов и сыновья», общество электрических аккумуляторов «Рекс», русское общество «Сименс-Шуккерт», Петербургское общество электропередач силы водопадов и так далее. Состояние Путилова в 1915 году оценивалось в сумму более 10 миллионов рублей. Он был на пятом месте среди богатейших предпринимателей империи и одним из самых состоятельных в Европе. Из русских миллионщиков по размеру капитала его превосходили только Николай Второв (банкир), князь Семен Абамелек-Лазарев (промышленник), братья Вогау (металлурги, текстильщики и торговцы), Александр Половцев (промышленник). При этом Алексей Иванович не просто был совершенно чужд роскоши, но и вообще никак не заботился о соответствии своему статусу. Он мог есть сухари с килькой, ходить в поношенной одежде. Современники вспоминают, как он пришел на заседание правления Русско-Азиатского банка в сильно потертом пиджаке. Но характер у него бы суровый, непреклонный. Когда в мае 1912 года его дочь Мария попросила благословения на брак с любимым человеком, Путилов наотрез отказал. Девушка покончила с собой. Реакция главы семьи была просто ошеломляющей. «Ну, нам еще не хватало дешевой оперетки», — сказал он. Всего у него было четверо детей. Умение предвидеть заставило предпринимателя вплотную заняться политикой. За два года до революции Путилов понял, что монархия в России обречена. Согласно его прогнозу, империю ожидали времена похуже пугачевских. Будет революция солдатская, затем рабочая и, в конце концов, крестьянская, считал он. А закончится все анархией и морем крови. Путилов полагал, что надо поддерживать силы, способные стабилизировать ситуацию в стране. На тот момент он был членом совета Особого совещания по снабжению при Военном министерстве. В советской историографии такие деятели, как Камо, Бабушкин, Землячка, да и сами Ленин с Крупской, назывались «профессиональными революционерами». Какие «университеты» надо оканчивать, чтобы приобрести такую «профессию», более и менее понятно — поучаствовать в антиправительственных политических акциях и немного посидеть в тюрьме. А вот кто платит зарплату тому, кто не занимается ничем, кроме борьбы за светлое будущее рабочего класса? Источники финансирования были разные, спонсоров хватало. Среди них были такие известные предприниматели, как хозяин Никольской мануфактуры старообрядец Савва Морозов и владелец мебельной фабрики Николай Шмидт. Кроме того, большевистская партия, провозглашавшая в своей программе немедленное прекращение войны, получала деньги от Германии. Так, по свидетельству социал-демократа Эдуарда Бернштейна, правительство кайзера Вильгельма профинансировало красных на 50 миллионов золотых марок. Конечно, не стоит повторять примитивные теории о том, что Ленин — немецкий шпион, а русская революция была спланирована в Берлине. Но финансовая подпитка со стороны Германии была — это исторический факт. Когда в марте 1917 года царь отрекся от престола и власть перешла к Временному правительству, Путилов понял: новые структуры управления слишком слабы, а левые партии слишком агрессивны. До созыва Учредительного собрания, которое вернуло бы России легитимное правление, можно и не дотянуть. Предприниматель сделал ставку на военных во главе с генералом Лавром Корниловым. Ему казалось, что талантливый полководец сможет сдержать красных и установить в стране сильную власть. Эта инвестиция была неудачной. В апреле Путилов призывает крупнейших банкиров и страховщиков Петрограда присоединиться к Обществу экономического возрождения России (ОЭВР). Эта организация и послужила основным кошельком сил, противостоящих красным. В июле Алексей Иванович встретился в Гурзуфе с корниловцами, образовавшими организацию «Республиканский центр», пообещав им финансовую поддержку со стороны ОЭВР. Вскоре Путилов принял участие в работе московского Государственного совещания. Тогда он встретился уже с самим Корниловым, который попросил помощи для офицеров, прибывающих в Петроград. Генерал сказал, что сможет подавить Советы силой. Банкир пообещал ему 4 миллиона рублей от организации финансистов на условиях конфиденциальности. Через английского посла Путилов также договорился с Британией о поставках частям Корнилова броневиков. Кроме того, ему дали обещание укрыть корниловцев в случае провала. Корниловцы успели получить от Путилова не более 2 миллионов рублей. Поняв, что мятеж обречен, банкир отказался выдать следующую часть суммы. «На похороны денег не дам», — объяснил он. Выступление Корнилова было подавлено, а Путилов, опасаясь ареста, бежал из Петрограда. Пришедшие к власти большевики конфисковали все имущество Путилова декретом Совнаркома от 30 декабря 1917 года. Но на этом его финансовая и политическая деятельность не закончилась. В 1918 году в Китае он пытался спасти активы (хотя бы зарубежные) своего Русско-Азиатского банка. Посетив Владивосток и Шанхай, предприниматель наконец добрался до центра русской эмиграции — Парижа, и помогал белому движению уже оттуда. В эмиграции он организовывал новые банки и финансовые компании. А Русско-Азиатский банк действовал вплоть до 1926 года — с головным офисом во французской столице. Увидев, что советская власть укрепилась, Путилов пытался наладить с ней контакты, несмотря на всю свою антипатию к большевикам. Он даже встречался со своим старым другом Леонидом Красиным, который занимал пост наркома торговли и промышленности РСФСР. Путилов хотел вернуться в Россию и отдать часть своих активов. Предлагал помощь советскому правительству в денежной реформе. Но большевики его предложения отклонили. Скорее всего, к лучшему для самого предпринимателя. Умер он 2 июня 1940 года в Париже, накануне вступления туда нацистов.