Александр Гизбрехт: «Я в политику не играю, я занимаюсь только экономикой»

Александру Гизбрехту 57 лет. Он называет себя экономистом, а не политиком, не любит, когда с утра по телевизору сообщают плохие новости (от этого у него портится настроение) и готов хоть сейчас уступить свое кресло директора ГППО «Псковпассажиравтотранс». «Псковская губерния» обсудила с Александром Гизбрехтом новую систему оплаты в городских автобусах, мнение Счётной палаты РФ о предприятии, состояние районных филиалов и перспективу отставки. «Я устал об этом говорить» – Александр Петрович, почему валидаторы (аппараты для выдачи билетов – Ред.) появились в Пскове именно сейчас?– Есть государственная программа, и уже практически во всех регионах ввели статью расходов на внедрение этой новой системы, в том числе и в Пскове. У нас действует программа развития транспортной инфраструктуры Псковской области, собственно, мы ее последовательно и выполняем. Сюда входят и закупка автобусов, и внедрение так называемой АСКОП (автоматизированная система контроля оплаты проезда – Л.С.), и установка глонассовского оборудования (которое позволяет не только видеть, в какой точке находится автобус, но и контролировать, как он выполняет расписание). Мы заявили две программы: АСКОП – первая. Она обошлась нам в 4,6 миллиона, но это не конечная стоимость, потому что мы немножко схитрили. Если внедрять его на 100%, то цена будет где-то от 25 до 35 миллионов. Мы просто часть функций поставили по инструкции разработчика, поэтому цена такая. По сути дела, заплатили не за продукт, а за оборот. Вторая программа, которую мы заявили – приложение, позволяющее отслеживать, где сейчас находится тот или иной автобус. На неделе приедет программист из Москвы, который будет заниматься разработкой. Но я сам уже сегодня с рабочего места вижу, где какой автобус сейчас. Мы допускаем отклонение на 2 минуты, если три и больше, программа тут же сигнализирует.– Водителя оштрафуют?– Пока ничего ему не будет, потому что мы только внедряем эту систему, набираем сейчас статистику и под нее уже будем разрабатывать положение по оплате труда в части премирования. Тогда будут всякие разбирательства, потому что причины отклонения бывают разные. Если по вине водителя – будем выяснять, если дело в транспортной обстановке – это объективная причина. – Вы говорите о двухминутной задержке, но я лично по 35 минут жду вечером автобус №11, а потом приезжает маленькое нечто, куда часть пассажиров просто не может войти.– Когда вы говорите «маленькие автобусы», вы реально должны понимать дорожную обстановку. Одна сцепка (большой автобус – Л.С.) везет, грубо говоря, 150 человек. Маленьких автобусов для такого количества людей понадобится в разы больше. Я сегодня выпускаю, грубо говоря, 120 автобусов. Те же Великие Луки выпускают 460. Если 460 автобусов выпустить в Пскове, то, имея в наличии три моста, мы получим такой коллапс! Транспортная обстановка будет сверхопасной!– То есть, по-вашему, существующее положение – это единственный вариант работы, когда город не стоит, а люди как-то на чем-то ездят?– Абсолютно. Это, может быть, необъективное мнение, оно мое, но я реально понимаю, что если уходить в сторону автобусов малого класса, то проехать по городу будет невозможно. Сегодня этот коллапс есть. Я к семи утра выезжаю на работу, и город абсолютно пустой. А уже в полвосьмого – в восемь часов мост на Дамбе, на Рижском и на Невского просто забиты. И если поменять идеологию транспортного обслуживания, от средних и больших автобусов перейти к маленьким – коллапс просто наступит сразу. И мало того, он растянется во времени.– В конце прошлого года на маршрутах появились новые автобусы. Они могут решить проблему бесконечных сбоев в расписании?– За последние два года мы обновили парк более чем на 200 машин. В их числе и белорусские МАЗы, о которых вы говорите. Сегодня у нас примерно 600 автобусов на всю область. Но даже новая техника выходит из строя. Мы не покупаем автобусы – это либо кредит, либо лизинг. В региональной программе заложены определенные деньги.Грубо говоря, в прошлом году было заложено 18 млн на приобретение новой техники в бюджете области, из них 8 млн ушло в Великие Луки и 10 млн осталось тут. Но одна сцепка стоит 16 млн. Понятно, что эти деньги программы мы используем как первый взнос на приобретение определенного количества автобусов, и, в общем-то, за счет этого нам и удается каждый год прирастать новым транспортом.Александр Гизбрехт. Фото: Александр Сидоренко.–Вы «приросли» и валидаторами (они же АСКОПы), но кондукторы их носят на себе и, по нашей информации, даже собирают подписи за их отмену, написали вам обращение. Им не нравится таскать на себе 700-граммовый прибор и сумку с мелочью.– Нет, такого обращения не было.– У нас другая информация. Но почему нельзя было закрепить ваши валидаторы-АСКОПы на поручнях, как в Европе? Иначе в чем смысл нововведения, если кондукторы в час-пик все равно продолжают протискиваться сквозь толпу, чтобы выдать билет и отсчитать сдачу?– Либо ты делаешь так, либо по-другому. Мы решили не создавать социальный взрыв. Триста человек не могут оказаться на улице – это ж среднее предприятие в Питере – это раз. Вторая причина – людей еще надо приучить к тому, чтобы они пользовались электронными пластиковыми картами. Мы должны получить какой-то опыт, какую-то статистику – это три. А в-четвертых, на сегодняшний день закон не позволяет наказывать безбилетных, зайцев так называемых. А кондуктор у нас, в общем-то, позволяет все-таки максимально обилечивать пассажиров. Я знаю, что кондуктору не пройти через толпу, знаю, но ничего с этим поделать не могу.– А в перспективе переходить на автоматизированную оплату планируете?– Прогресс же не остановишь, ведь электронной оплатой пользуется весь мир, в том числе Россия. Все делают по-разному: кто-то – с кондукторами, кто-то – бескондукторные схемы использует. Бескондукторные решения сдерживаются только из-за законодательства. Законодательство будет поправлено, и эти решения будут. «Граждан интересует только собственный карман»– Вы говорили, что скоро введете в автобусах оплату картой. Стандартные проездные после этого исчезнут?– Не могут жить одновременно две системы. У нас сам проект обновления разбит на этапы. Когда завершится первый, общегражданских проездных не будет, все перейдет на электронную карту. Сегодня у нее два тарифных плана: если человек оплачивает наличными – 23 рубля, если картой – 22 рубля. В последующем, скорее всего, будет несколько тарифных планов, во-первых, они будут зависеть от количества поездок. Во-вторых, мы разработаем специальные карты с фотографией для льготников. Для студентов и школьников тоже сделаем свои тарифы.– С льготниками понятно. Но если обычному человеку, который ездит на автобусе 4 раза в день, придется в месяц отдавать 2640 рублей (при условии, что одна поездка стоит 22 рубля) вместо 950 рублей за проездной, это многих просто разорит.– Вы в экономике немножко понимаете? Я просил тариф в 25 рублей, но администрация мне разрешила 23 рубля. И вот у меня на столе лежит прогнозный план бюджета при этих 23 рублях – мы получим миллионные убытки. Но ведь граждан интересует только собственный карман. Но я хочу акцентировать ваше внимание на том, что, если мы не будем платить зарплату, если мы не будем заправлять автобусы, они ходить не будут. А для этого нужны средства. И основные средства – это, собственно говоря, пассажиры. Есть определенные точки, ниже которых нельзя устанавливать тариф, иначе предприятие просто погибнет. Многие думают: «А, они же государственные, государство платит». Оно платит за определенную выполненную работу, но это всего 20%, все остальное мы зарабатываем сами.– Из чего складывается ваш бюджет сейчас? Какова его доходная часть?– Это коммерческая тайна. Государство дает только 20%, остальное – пассажиры. Мы не уходим от налогов, не платим зарплату в конвертах. А ведь основная нагрузка у предприятия – это зарплаты, налоги и горючее.Проездных скоро не будет - Александр Гизбрехт. Фото: Тимур Галимов / ПГ– В декабре водители говорили, что вместо и так небольшой зарплаты получили 46 рублей. Задержки, по их словам, были несколько месяцев.– На самом деле все банально просто. Вот по 46 рублей, да? Для предприятия это ощутимо, для человека – нет. Задержка зарплаты была не более 2-5 дней, а у людей – кредиты, они пошли в прокуратуру. Нас начинали проверять, и вот эти 46 рублей – компенсация той самой задержки заработной платы. Повторюсь, для предприятия это ощутимо.– Сколько человек у вас сегодня работает?– Две тысячи.– По данным Счётной палаты РФ, на вашем предприятии (без учёта филиалов) штатная численность за полтора года выросла в несколько раз. Зачем нужно было так увеличивать штат, если «Псковпассажиравтотранс» работает в убыток? – А вы считаете, что они (Счётная палата – Л.С.) правильно написали? Я думаю, что то, что вы напечатали и что Счётная палата написала, на самом деле абсолютно не так. Я наоборот сократил: не увеличил, а сократил. Откуда они взяли такую цифру роста штата – это вопрос к Счётной палате, не ко мне. Я принимал предприятие – у нас было, боюсь соврать, может быть, 1600 человек с копейками. Я сократил предприятие тогда больше чем на 100 человек, а прирост, который произошел, – это присоединение Новоржева, Порхова, Острова, Дедовичей, Опочки.– А зачем убыточному предприятию присоединять убыточные же филиалы? К тому же, Порхов постоянно жалуется, что ваши автобусы не ходят.– Филиалы все убыточные. Мы и взяли их для того, чтобы выправить ситуацию. Идеология объединения мелких предприятий в крупные абсолютно верная: оно дает возможность, во-первых, сократить управленческий аппарат – это раз, отладить механизм по всей области идентично – это два. И я считаю, что эта идея была правильной и она себя оправдает. Вопрос – как быстро. Я много благодарностей получаю из Себежа, из Бежаниц, из Гдова, и люди, наоборот, довольны, что механизм отлажен и нет проблем с перевозкой школьников, нет проблем с доставкой и так далее.– Присоединение филиалов – ваше личное решение?– Как я могу решить присоединить такое же предприятие, как и не я, только меньше? Нет, это решение принималось на уровне области, и повторюсь, я считаю, что это решение абсолютно верное и правильное, просто должен пройти определенный период, чтобы вся цепь заработала.– В январе 2017 «Псковпассажиравтотранс» без конкурса пришел в Печоры, где до него успешно работало ООО «Нива». Со стороны это выглядело, как техничное выдавливание с рынка. Была информация, что и объявление конкурса затягивалось в ваших интересах.– Слушайте, я же человек от бизнеса, понятно, что там можно зарабатывать, а основная масса, в общем-то, прибыли получается на городских маршрутках, а не на пригородных. В Печорах никаких интриг не было. И мало этого, если бы проводился конкурс, я бы на него пошел. Тарасик сам приехал к нам, у нас произошел разговор. Он говорит: «Слушай, продлевать договор на какой-то период времени не хочу, мне нет смысла покупать автобусы. Я хочу с 1 января уйти с маршрутов – подхватишь или не подхватишь?» Ну и мы пришли к решению, которое было интересно ему, и пошли в Печоры.– По нашей информации на вас выходил не Тарасик, а администрация Печорского района со своим предложением.– Нет. Но, все то, что происходит с самим Тарасиком, я и комментировать не хочу. Понятно, что какие-то слухи я тоже имею, но сам он об этом не говорил, а я у него об этом не спрашивал.– «Псковпассажиравтотранс» в Печорах сейчас использует автобусы «Нивы». То есть вы пришли в район без своего автопарка?– Поверьте мне, если бы я захотел, я бы поставил свои автобусы. Там автобусов-то всего три штуки. Но если у меня парк в 600 машин, наверное, три автобуса я бы нашел? Но не счёл нужным сдергивать откуда-то автобусы до конкурса. Я достаточно хорошо умею считать деньги. Я жду, когда появится конкурсная документация, характеристики, и тогда я буду понимать, приобретать туда автобусы или не приобретать.– Вы серьезно думаете, что можете не выиграть конкурс, где помимо вас, государственного предприятия, участвует только частник?– Не мы же готовим конкурсную документацию, документацию готовит муниципальное образование. А я даже не знаю, может ли на них кто-то влиять. Вот упрется, там, глава района и скажет «нет» – я поступаю по закону. Нам вот тоже продлили рамки нашего договора в Пскове, а здесь мы работаем не одни, здесь у нас есть «Автэкс» и еще ряд компаний, которые работают на маршрутах.– Монополист «Псковпассажиравтотранс» рассматривает «Автэкс» как конкурента?– Ну, глупо его так рассматривать, не глупо – я вам могу сказать немножко по-другому. Ведь частные компании не идут на неденежные маршруты. А у нас их много.– До какой даты продлен договор с «Псковпассажиравтотрансом» в Пскове?– По-моему, до конца 2018 года.«Я хоть сейчас встану и пойду – пусть садятся в кресло» – Прокурор Белов внес представление губернатору и предлагает ему снять вас с должности. Вы расцениваете это и уголовный процесс против вас как политическую борьбу?– Слушайте, я в политику не играю, я занимаюсь только экономикой. Подоплека, если она и существует, меня не сильно интересует. Есть представление, и решения администрации я пока не знаю. Честно говоря, обсуждать это не хочу, потому что я все-таки человек бизнеса, в моем понимании, собственник вправе принимать решения любые. Назначать, снимать с должности, наказывать, поощрять – прерогатива собственника. В данной ситуации, это комитет по имуществу, и, наверно, они относятся к администрации – и там будут принимать решение, отстранять меня от должности или не отстранять. И что тут комментировать? Я хоть сейчас встану и пойду – пусть садятся в кресло.– Прокуратура утверждает, что вы в нарушение закона, будучи руководителем государственного предприятия, возглавляли другие коммерческие фирмы.– Коммерческие – не возглавлял. Я из них вышел и не учел некоммерческие организации. Теперь я из них тоже вышел. Вот обо мне много пишут, говорят плохо, но я вам сейчас покажу: вот этот зал для греко-римской борьбы я сделал, я создал, и в этом зале у меня тренируются 740 детей. И есть конная школа, где порядка ста человек тренируется – тоже бесплатно. Поэтому можно говорить все что угодно, но если я создал и содержу, я получаю оттуда деньги? Конечно, не получаю. Если дети занимаются бесплатно – откуда деньги? Ругают тех, кто работает. Поэтому да, по закону надо было выйти – мы вот вышли.– Так что тогда за история с коммерческими, если это некоммерческие?– Нет никакой истории! Мне дали определенный срок, в который я должен был выйти из коммерческих организаций. Я из них вышел. И дали определенный срок выйти из некоммерческих организаций – я из них тоже вышел. То есть требования комитета по имуществу я выполнил. Не прокуратуры, а комитета по имуществу.– У правоохранителей были вопросы и к автомобилю, который ГППО «Псковпассажиравтотранс» арендовало у вас лично.– У нас 14 филиалов и вся область, а служебной машины нет. Наверно, я ошибся, потому что я отталкивался от суммы, когда принимал решение, и не посмотрел на то, что есть конфликт интересов. Принял решение – и все. Но деньги возмещены, если это вас интересует, сделка разорвана, если вас интересует. Я как ездил на этом «Ленд Крузере», так и езжу. Но уголовное дело идет.– Вы часто говорите, что мыслите как человек бизнеса, но Счётная палата в своем отчете упоминала и о растущих с каждым годом убытках предприятия.– Я не хочу обсуждать само решение Счётной палаты. Это их мнение, и, собственно, что его оспаривать? Всё то, что можно было оспорить, я написал в протоколе разногласий на 300 листах. Что касается убытков, то я принял предприятие, грубо говоря, с 60 с чем-то миллионами рублей задолженности, а 15-й год я закончил с 10 млн рублей, 16-й год мы закончили хуже (в районе 80-90 млн убытки), но это связано с присоединением предприятий, которые вливались к нам с убытками, с кредиторской, дебиторской задолженностью. Это одна сторона. Вторая сторона: мы не индексировали тарифы с 2014-го года, но при этом цены на горючее, на энергетику, на все остальное росли.– Цена на проездные поднималась несколько раз.– Когда последний раз?– В начале этого года повышались, в прошлом году тоже повышались.– Да что вы говорите! Берем базовый тариф на проезд – 20 рублей сколько лет уже у нас? Я вам скажу: в 2014 году мы повышли тариф в последний раз. А в 2015 году цены на горюче-смазочные материалы росли? Курс доллара что делал вместе с евро? А у нас основная масса машин: двигатели, коробки, мосты и все остальное – это «Мерседесы».– То есть здесь импортозамещение не покатит?– Оно, может быть, покатит, только вот мы покупаем МАЗы. Вы открываете его – там мерседесовский двигатель, мерседесовская коробка, мерседесовские мосты. При росте курса доллара и евро что произойдет? А если тарифы не индексировались с 14-го года, что должно происходить вообще с экономикой предприятия?– Будет работать себе в убыток.– Абсолютно верно. Так оно и происходит. А мы даже сейчас с тарифом 23 рубля вряд ли вылезем в плюс. Я по прогнозам вижу, что у нас будут очень большие убытки.– А государственная субсидия не увеличивается из-за такого печального положения?– Нет, деньги заложены в бюджете, и каждый год я защищаю бюджет предприятия. Администрация, надо сказать, понимает, что обрезать субсидию для нас – это очень опасно, и хоть она занимает и небольшую долю, но это деньги те, без которых мы не проживем. Но роста субсидии нет тоже.– Вы считаете, что можете выйти из убытков только когда будете сами формировать цены?– Я думаю, что если бы отпустили ценообразование, нам было бы проще жить, но не факт, что цены стали бы выше. Ведь зачастую рынок сам определяет, сколько это должно стоить. Если ты эту планку перешагнешь – просто в минус улетишь.– Ну а кто вам здесь собьет планку? Не «Автэкс» же в самом деле?– Нет. Люди начнут ходить пешком. Для здоровья вроде как полезно, но я денег недополучу, а тратиться буду: зарплаты, горючее, все. Будет ездить один человек – или будет ездить сто человек. Есть разница? Есть. Поэтому рынок обычно сам выравнивает цену. Я и не скрываю, что периодически подымаю вопрос о том, чтобы цены в городе все-таки дали на откуп предприятию.– И что вам отвечают власти?– Я думаю, что администрация тоже над этим задумывается. Но, наверно, когда-нибудь это произойдет. – Вы возглавляете «Псковпассажиравтотранс» третий год. В 2014 году говорили, что для вас это нечто новое, так как раньше работали со связью. Теперь освоились, понравилось? – Думаю, да. На самом деле сфера оказалась достаточно интересной с точки зрения познания, но очень тяжелой.