Почем финансовые услуги государству
Лев Амбиндер, президент Русфонда, член Совета при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека Вопрос Русфонду: Вышло постановление правительства РФ N1096 "Об утверждении перечня общественно полезных услуг и критериев оценки качества их оказания". Значит ли это, что теперь фандрайзинговые фонды могут рассчитывать на компенсацию своих затрат на сборы пожертвований? Ответ Русфонда: Нет, не значит. Финансовые услуги благотворительных фондов государству в перечне общественно полезных постановлением не предусмотрены. Постановлением N1096 от 27 октября 2016 года правительство РФ признает общественно полезными, подлежащими субсидированию следующие услуги НКО: социальное обслуживание граждан; социально-трудовые услуги; реабилитация и адаптация инвалидов; социальное сопровождение семей с детьми с ограниченными возможностями; социальная помощь лицам в трудной жизненной ситуации; профилактика безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних. 3516 семей получили финансовую помощь от Русфонда в 2016 году. Этот вопрос вот уже пару месяцев задают нам коллеги -- фандрайзеры и журналисты. Просят комментариев. Давайте попробуем. Для начала отсечем крайности. Крайность первая: "Власть не признала благотворительный фандрайзинг общественно полезным, и вскоре она создаст нам условия не хуже, чем "иностранным агентам"". Крайность вторая: "НКО вообще не нуждаются в помощи государства, потому что им и так помогают фонды-фандрайзеры". Так вот, если отсечь крайности, становится ясно, что правительство сделало первый шаг в признании услуг НКО ценными -- в самом практическом смысле: оно готово за эти услуги платить. Последуют ли за этим шагом другие? Не факт. Однако не факт и то, будто отныне общественно полезными признаются только услуги из правительственного перечня. Постановление N1096 стало ответом правительства на президентский указ "Об утверждении приоритетных направлений деятельности в сфере оказания общественно полезных услуг" (N398 от 8 августа 2016 года). Перечень приоритетных направлений из указа и перекочевал в постановление N1096. Проблема, по-моему, в другом: социально ориентированные НКО не менее разобщены, чем фандрайзинговые фонды. Оттого у власти нет другого пакета общественно полезных услуг, кроме всем очевидных "приоритетных направлений деятельности". Но когда мы сформулировали свою работу как "финансовые услуги государству" и обнародовали этот термин симпатизирующим Русфонду чиновникам, те расценили его как эпатаж. Как-как, финансовые услуги? Сколько Русфонд собрал в 2016 году? 1,6 млрд руб.? А годовой бюджет здравоохранения РФ -- 3 трлн руб.! Что такое эти ваши 1,6 млрд?! Капля в море... Святая правда. Капля в море. Но правда и то, что сегодняшние мощности высокотехнологичной медицины в РФ таковы, что 3 трлн руб. в год им совершенно недостаточно. Для больных лейкозом, к примеру, когда неродственная трансплантация костного мозга -- единственный способ выжить, лечение обходится в среднем в 5 млн руб. Государство вкладывает только 2 млн руб. Остальное -- либо семья больного, либо благотворительные фонды. Либо никто. Как назвать эти взносы фондов? Пишут, в 2016 году в России было сделано пожертвований на 15-18 млрд руб. И основными проводниками их стали благотворительные фонды -- ровно так же, как в США и Европе. Страна заинтересована в дальнейшем развитии массовой благотворительности как важном элементе развития гражданского общества. Минюст насчитывает до 8 тыс. благотворительных фондов, большинство из них маленькие -- с годовым сбором 10-20 млн руб. Они оказывают финансовые услуги НКО или напрямую учреждениям здравоохранения, образования, культуры и спорта. Сегодня это безвозмездные услуги. Фонды существуют за счет пожертвований. И вот какова эта практика: только тысячи полторы фондов ежегодно отчитываются в Минюсте РФ -- даже в сильно облегченном формате, который предлагает ведомство (Минюст США, к слову, требует отчеты втрое подробнее). На данных Минюста РФ Русфонд ежегодно обновляет свой "Навигатор" -- и больше 500 фондов собрать в него еще не удавалось. Остальные в тени. Появились фонды, которые даже не проводят аудита, хотя закон обязывает. Уплатят штраф 5 тыс. и живут дальше -- аудит-то обходится минимум вдесятеро дороже. Помощь государства молодым перспективным фандрайзинговым фондам могла бы существенно повлиять на развитие филантропии в России. Эти фонды уже заявили о себе на рынке фандрайзинговых услуг, выработали свою систему сборов. Но те настолько невелики, что приходится тратить до трети, а то и до половины сборов на выживание и продвижение своих проектов. Признает ли власть их услуги государству приоритетными направлениями деятельности?
