Принудительное лицензирование лекарств — благо или вред?

Федеральная антимонопольная служба добивается принудительного лицензирования лекарств. Это право правительства — разрешать местным производителям выпуск «дженериков» патентованного препарата без согласия правообладателя и выплаты «роялти». Обычно это происходит в исключительных случаях, например, когда производитель эффективного лекарства не продает его на территории России или цена жизненно важного препарата, по мнению правительства, завышена. Насколько необходима такая процедура, объясняет глава Московского городского центра профилактики и борьбы со СПИД Алексей Мазус. Алексей Мазус Руководитель Московского городского центра профилактики и борьбы со СПИД «Для компании, которая не выводит на рынок свой продукт, такая процедура должна быть сделана. Это вообще благо для жителей нашей страны. Сегодня мы видим чрезвычайно острую и неприличную ситуацию с лечением гепатита С. Препарата на рынке нет. В Грузии и на Украине есть по минимальной цене, а россияне не имеют возможности вылечить гепатит С, потому что компания просто не выходит на рынок». Принудительное лицензирование называют еще государственным рейдерством. Баланс хрупкий — есть жизнь человека, и есть миллиардные инвестиции в разработку новых лекарств. Если фармкомпания не отобьет свои вложения — она разорится, если человек не получит эффективного лечения — он умрет. Государство может заплатить за гражданина — это дорого, или проигнорировать интересы производителя — это просто, но возможны последствия, например, уход зарубежных фармкомпаний с российского рынка. Отечественные производители заместить их пока не готовы, рассуждает глава представительства компании Celgene в России Виктор Феркович. Виктор Феркович глава представительства компании Celgene в России «Можно понять и тех, кто продвигает этот закон, поскольку если стать на позицию больного, которому нужно лекарство здесь и сейчас, конечно же, это может быть позитивно. С другой стороны, непонятно воплощение: как будет производиться этот препарат в соответствии с решением о принудительном лицензировании, какого он будет качества? Другой момент — если это будет применяться широко, тогда аппетита у международной фармы не прибавится для инвестиции в Россию, что в долгосрочной перспективе может сказаться отрицательно на здоровье российских пациентов». В первую очередь речь идет о препаратах против ВИЧ. Именно на их принудительном лицензировании настаивал основатель «Фармсинтеза» Викрам Пуния на встрече с президентом. Через полгода вице-премьер Аркадий Дворкович доложил Владимиру Путину, что кабинет министров против. Но ФАС разработал поправки в гражданский кодекс, а в Думе согласны, что их надо принимать. Александр Петров Депутат Госдумы, член комитета по охране здоровья «Почему вообще этот вопрос возник? Потому что у нас был случай, когда одна зарубежная компания, имеющая российскую производственную площадку, сказала: а нам не выгодно по этим ценам поставлять в Россию лекарства. У нас вообще на список жизненно важных препаратов зарегистрирована цена производителя. Говорят, что поменялся курс доллара, но у вас сегодня цены на многие зарубежные лекарства для России продаются по очень высокой цене. Для многих других стран эти цены намного ниже». К идее принудительного лицензирования в разное время приходили многие страны. В Бразилии, например, наладили выпуск лекарств, сохранили на рынке зарубежный фарм, но все равно потеряли в деньгах. Выпуск современных препаратов — очень сложный процесс. В доступной документации компании не прописывают всех деталей. «Дженерик» никогда полностью не повторит «родителя». Не будет столь же эффективным и даст большое количество побочных эффектов, от которых тоже надо лечить. И выгоды в итоге — никакой.