Америка выбирает сценарий своего демонтажа в качестве гегемона

Предвыборная кампания в США вышла на финишную прямую, и уже в ближайшую среду страна узнает имя главы государства. Принято считать, что выборы президента США — лишь видимость выбора, на самом же деле властная верхушка разыгрывает спектакль, и по сути, для нее все равно, кто окажется на вершине власти на ближайшие 4 года, поскольку политика государства определяется не выбранным президентом, а могущественной финансовой олигархией, которая и принимает все наиболее важные решения, президент же, обладающий ограниченной властью, является лишь медийным лицом, озвучивающим эти решения. Но в этот раз всё иначе. Еще никогда схватка за власть не была столь яростной, никогда один из кандидатов не находился за несколько дней до даты голосования под уголовным расследованием, никогда кандидаты так злобно не пытались уничтожить друг друга, используя все доступные методы без всяких моральных ограничений. Может ли быть так, что мы наблюдаем не постановочное шоу, а действительно схватку за власть разных группировок американской элиты, противоречия между которыми достигли уровня серьезного конфликта? Да, такая вероятность существует, и в попытке ответить на вопрос, кто же действительно схлестнулся не на жизнь, а на смерть, нужно рассмотреть экономическую подоплеку происходящего. Ведь не зря американцы считают верной поговорку «о чем бы ни шла речь, в конечном итоге она идет о деньгах». Рассмотрим чуть подробнее текущую экономическую ситуацию в США. О производительности труда Глава ФРС Джанет Йеллен в своих публичных выступлениях все чаще обращается к теме снижения производительности труда. Еще недавно проблема казалась временной, однако в последние годы она превратилась едва ли не в основной фактор беспокойства ФРС, наряду с инфляцией и темпами роста ВВП. Впервые проблема снижения темпов роста производительности труда была зафиксирована в протоколе заседания ФРС от 30 октября 2013 года, то есть три года назад, и предшественник Йеллен Бен Бернанке был вынужден признать, что «низкая производительность, вероятно, станет нормой». Фото: Бен Бернанке© Zhang Jun | globallookpress.com Экономическая теория предполагает, что компании платят своим работникам в зависимости от их производительности. А производительность, в свою очередь, отражает отношение общего объема производства, с одной стороны, и количества отработанных часов с соответствующей оплатой — с другой. Читайте также: Тегеран на троих. Как интересы России и США сошлись в Иране Если посмотреть на график, который приводят в своем исследовании B. Ravikumar и Lin Shao из ФРБ Сент-Луиса, то ясно видно — действительно, озабоченность ФРС относительно производительности не лишена оснований. Долгий период, начиная с 1950 года, производительность уверенно росла, и замедление заметно только в последние несколько лет. А вот что еще бросается в глаза, так это то, что темпы роста компенсации за труд уверенно отстают от темпов роста производительности еще с середины 1970-х, в последние 10 лет рост и вовсе прекратился. Рис. Компенсация и производительность В другом исследовании, за авторством Kevin J. Lansing и Agnieszka Markiewicz из ФРБ Сан-Франциско, сетуют на то, что с начала 1970-х в США начался рост неравенства доходов, который привел к тому, что в 2014 году 20% домохозяйств владели более 90% общего объема финансового богатства, хотя в 1970-м эта доля была значительно меньше. В поисках ответа, отчего падают темпы роста оплаты труда, создано множество теорий. Какие только версии ни выдвигаются: тут тебе и глобализация, и расширение финансового сектора, и «офшоризация» бизнеса, и даже снижение роли профсоюзов. Конечно, все эти факторы так или иначе оказывают влияние, но они не указывают на главную причину, которую и многочисленные исследователи, и члены Комитета ФРС обходят стороной. Остается загадкой, то ли они действительно ее не видят, то ли старательно уводят фокус внимания в сторону, но мы попробуем пролить свет на этот, по сути, несложный вопрос. Кризис Обратимся к недавней истории. В 1973 году в мире разразился кризис, который был впоследствии назван «первым энергетическим». Непосредственной его причиной стала, как считается, сложная международная ситуация и Четвертая Арабо-израильская война, в рамках реакции на которую крупнейшие арабские производители «черного золота» объявили эмбарго на продажу нефти, а цена на нее взлетела с трех до двенадцати долларов за баррель. В рамках поиска ответа на причины и следствия кризиса в США была создана комиссия, которая через некоторое время представила Сенату громкий доклад. В нем были названы главные виновники — 12 крупных корпораций, которые, как следовало из доклада, монополизировали производство, очистку нефти и дальнейшую продажу нефтепродуктов, и с целью наживы этими компаниями и были организованы перебои с бензином. Это был первый звонок — впервые была создана ситуация, при которой виновниками объявлялись не отдельные корпорации или менеджеры, а фактически вся отрасль в целом. Поэтому, когда спустя несколько лет ведущие западные страны накрыла новая волна кризиса, поиск виноватых пошел уже по проторенной дорожке. Ко второй волне противоборствующие стороны уже сложились довольно определенно. С одной стороны — страны недавно организованного ОПЕК, картеля нефтепроизводителей, которые управляли поставками значительных объемов и практически монопольно влияли на отпускные цены, с другой — потребители нефти, в первую очередь группа промышленно развитых западных стран, которые объективно были заинтересованы в выработке некоего общего решения, которое позволило бы им выйти из-под диктата ОПЕК. К вершинам могущества И к 1982 году такое решение было найдено. Были введены новые методы регулирования, подразумевавшие отказ от государственно-монополистического в пользу кредитно-денежного регулирования, регулирование спроса сменилось регулированием предложения, рынки получили больше свободы, а управлять этой свободой стал банковский капитал через систему стремительно выросших хедж-фондов. Начали массово создаваться новые финансовые инструменты, и если до кризиса цена и на сырье, и на конечный товар определялась промышленным капиталом, то после кризиса — банковским. Был создан сложный механизм управления валютными рисками через механизм вторичных финансовых инструментов. Промышленный и финансовый капитал оказались в неравных условиях. Этим и объясняется снижение производительности труда — снижением рентабельности, которая вынуждает предприятия искать способ снижения издержек, что, в свою очередь, и привело к замедлению темпов роста реальной заработной платы. Финансовый капитал, оказавшись на вершине могущества, полностью подмял под себя капитал промышленный, лишив его значительной части доходов. В поисках снижения издержек промышленность США начала миграцию в страны Юго-Восточной Азии, положив начало их стремительному росту. Начал замедляться рост реальной заработной платы, это было также сделано, причем во многом неосознанно, с целью снижения расходов. Однако эти меры носили во многом вынужденный характер и не могли компенсировать снижение рентабельности. В результате высокий уровень жизни в США стал поддерживаться не уровнем промышленного производства, обеспечивавшим высокие темпы роста ВВП, и, соответственно, высокие доходы граждан, а ростом кредитования на всех уровнях, от домохозяйств до корпораций и органов государственного управления. Рис. Текущий счет, ипотечная задолженность и государственный долг США Такой длинный исторический экскурс необходим, поскольку без раскрытия истинных причин противостояния могущественных властных группировок нельзя понять, что же на самом деле выбирает Америка в лице двух кандидатов. А выбирает она, ни много ни мало, сценарий, по которому пойдет ее демонтаж в качестве мирового лидера. Возможен ли компромисс? Фото: Хилари Клинтон© Dennis Van Tine | globallookpress.com В случае если президентом будет избрана Клинтон, будет усилена поддержка банковского капитала в ущерб экономическому развитию США. Повышение ставки в декабре, как, по всей видимости, запланировано ФРС, будет сопряжено с новой волной эмиссии, нового этапа выкупа активов объемом до 4 трлн долл., что приведет к крупнейшему в истории перераспределению активов. Банки будут выкупать активы разоряющихся корпораций, в первую очередь нефинансовых, а ФРС в свою очередь — проблемные активы самих банков, фактически осуществляя функцию их санации. В результате долговая удавка на шее американского народа будет затянута настолько туго, что всякая возможность реального реформирования будет уничтожена, а система сделает еще один шаг навстречу коллапсу. Эксцентричный кандидат в президенты Дональд Трамп олицетворяет, по сути, бунт промышленного капитала. Фото: Дональд Трамп © Mark Reinstein | globallookpress.com Достаточно ознакомиться с его экономической платформой, чтобы выделить главное — промышленный капитал предлагает свой путь выхода из кризиса, который будет основан на изменении условий игры, ограничении власти ФРС и банковской системы в целом и возврате промышленного могущества США. В основе его платформы — глобальные реформы, которые направлены на ограничение власти ФРС и возврат реальной власти промышленному капиталу, налоговая реформа и жесткий протекционизм. Между этими сценариями компромисс невозможен. Нельзя найти решение, которое будет одинаково приемлемым как для банковского капитала, так и для промышленного. Любое компромиссное решение будет заведомо губительным для обеих сторон, а значит, будет выбран только один сценарий. В любом случае мир уже не останется прежним. Юрий Вишневецкий, «Постфактум»