«Весь винный мир смотрел только на одного человека»

Шарль Тома руководит винодельческим направлением в группе компаний Michel Reybier. Помимо прочего, в его ведении находится знаменитое бордоское шато Cos d`Estournel. Во время своего визита в Москву он рассказал «Ленте.ру» о главных вызовах, стоящих сегодня перед бордоским виноделием, парадоксах классификации 1855 года, преимуществах бренда перед миллезимом и о том, что ожидает винный мир после ухода на покой великого винного критика Роберта Паркера. Правильно ли я понимаю, что вы сменили на своем посту прежнего управляющего шато Жан-Гийома Пратса, представителя той самой семьи, которая владела замком на протяжении нескольких поколений и которой Cos d`Estournel обязан своей нынешней славой? Это не совсем так. Я — коммерческий директор всей группы компаний Мишеля Рейбье, нынешнего владельца. Занимаюсь разными проектами — в Шампани, Токае (у нас там один из самых старых замков в стране), но и бордоским шато, конечно. В такой сугубо традиционной сфере, как виноделие, большое значение веками имела семейственность. Актуально ли это сегодня? Или это уже несущественно для конечного результата, главное — грамотный менеджмент, и неважно, кто им занимается — член семьи или человек со стороны? Как вы знаете, многие известные бордоские замки много раз меняли владельцев, и Cos d`Estournel не исключение. Мишель Рейбье приобрел его в 2000 году. Самое главное, на мой взгляд, это терруар, то, где расположен виноградник. В Cos d`Estournel средний возраст лоз перевалил за полстолетия. Это самый большой наш капитал. Им надо просто правильно распоряжаться. А какой это бизнес — семейный или наемный, не столь важно. Что касается господина Рейбье, он не просто финансист, он по-настоящему вовлечен в процесс. Ему очень нравится шато, он вкладывает большие средства в развитие. Вот недавно отстроили новый погреб. Мишель стремится сделать Cos d`Estournel лучшим бордоским хозяйством, хотя это не его родовое владение. Секрет успеха любого современного винодельческого проекта я бы сформулировал так: страстная увлеченность, терруар и серьезные инвестиции. Такое сочетание дает хороший результат. Ведущие мировые эксперты уже давно говорят, что вина Cos d`Estournel гораздо выше статуса второго крю, которое было присвоено замку в 1855 году. Не задумывается ли новый владелец об изменении формального статус кво? Ведь с коммерческой точки зрения это было бы очень правильное решение. Да и прецеденты имеются, например, Chateau Mouton-Rotschild. Основатель замка, Гаспар д`Эстурнель, один из самых влиятельных персонажей бордоского виноделия того времени, умер за два года до классификации 1855 года. Тогда ранжирование хозяйств во многом было результатом лоббирования. Многие замки получили более престижные места, чем того реально заслуживали, благодаря активности, общественному положению и связям своих владельцев. Если бы Гаспар дожил до этого, я не исключаю, что он мог бы добиться статуса первого крю. У хозяйства для этого имелись все основания — прежде всего, конечно, вина очень высокого качества. Что касается Ротшильдов, то переклассификация их шато вполне объективна — качество вин Chateau Mouton-Rotschild было исключительным. Но тоже не обошлось без лоббирования. Президент Франции Жорж Помпиду в свое время работал в банке Ротшильда. А декрет о повышении статуса замка по распоряжению президента подписал Жак Ширак, который тогда занимал пост министра сельского хозяйства. Говорят, у него был великолепный частный погреб… И да, и нет. На самом деле он был большим любителем пива. А вот Помпиду обожал вино и прекрасно в нем разбирался. Возвращаясь к вашему предыдущему вопросу, могу сказать, что сегодня мы не в состоянии изменить статус шато, какого бы высокого уровня ни были наши вина. Но в такой ситуации не только Cos d`Estournel, реально давно перешедший на уровень первого крю. В этом ряду я мог бы назвать Chateau Palmer, также пребывающий в статусе второго крю, или Chateau Pontet-Canet, который вообще числится пятым крю, хотя он давно на уровне второго. Ну что вы хотите? Классификация была принята 160 лет назад, и с тех пор многое изменилось. В этом смысле очень правильная система сегодня в Сент-Эмильоне, где статус хозяйств время от времени пересматривается, благодаря чему поднялись вверх Angelus и Pavie. После ухода Роберта Паркера, который с 1982 года дегустировал и оценивал вина Бордо, на рынке образовалась пустота. Сейчас эта огромная машина, некогда завязанная на одного человека, начинает медленно перестраиваться. Владельцы замков понимают, что держаться нужно не за оценки конкретного эксперта, а за статус собственного хозяйства, который необходимо кропотливо выстраивать. Важно, чтобы потребители покупали не стобалльные вина от замка Х, а вина конкретных шато. И неважно, какое место оно занимает в классификации 1855 года. Великие вина Бордо, в частности вина Cos d`Estournel, созревают десятки лет. Между тем даже самые великие бордоские замки участвуют в ан-примерах. Коммерческая основа этого вполне очевидна. Однако, помимо прочего, это означает, что премиальные вина Бордо попадают на рынок — и в значительной степени выпиваются — очень молодыми, далеко от пика своей формы. Что в конечном счете плохо работает на имидж великих вин Бордо. Как вам кажется, что важнее: очевидная сиюминутная коммерческая выгода или стратегический имидж? Это очень болезненный вопрос для многих ведущих бордоских хозяйств. Chateau La Tour, например, уже два года не участвует в ан-примерах. Его владельцы приняли волевое решение продавать только полностью готовые вина — в возрасте не менее десяти лет. На такое способны не многие. Ан-пример, фьючерсы позволяют покупать топовые вина по доступным ценам. Многие коммерсанты и частные лица этим пользуются. Даже если они не пьют эти вина сами, их вложения отбиваются в течение нескольких лет. Правда, этот принцип работает не везде. Например, в Азии люди не понимают, как можно купить то, что нельзя потрогать, как можно купить вино, чтобы получить его через пару лет. Так было и в России лет 12 назад. Что касается меня, я полагаю, что в ан-примерах надо участвовать. Для нас это хороший способ поддерживать тесные отношения с партнерами и клиентами. Это полезная рекламная кампания для замка. Другое дело, что последние годы фьючерсные сделки уже не столь выгодны, как раньше. Цены мало повышаются, за редким исключением. Тем не менее на ан примеры к нам приезжает много людей. Какие самые главные вызовы стоят сегодня перед производителями премиальных вин Бордо? Прежде всего глобальное потепление. Дело даже не в том, что повышается среднегодовая температура — погодные условия в целом становятся нестабильны. Заморозки, ливни, сильный ветер — эти и многие другие неприятные для виноградников вещи все более непредсказуемы. В долгосрочной перспективе мы столкнемся со смещением климатических зон. В Англии будут широко производить игристое по шампанской технологии, а в Бордо практически исчезнет мерло, ибо оно не выдерживает высоких температур. Зато, наверное, появится сира или мурведр. Словом, через несколько десятков лет вина Бордо будут совершенно другими. Но это, так сказать, структурный вызов. Вторая серьезная проблема — как сохранить высокий имидж бордоских вин после ухода Паркера. Раньше мы, по сути, получали бесплатный пиар в общемировом масштабе, ведь Паркер дегустировал прежде всего Бордо, а его рейтинги котировались буквально везде. Теперь многие серьезные замки создают собственные коммуникативные центры для продвижения своих вин и — более широко — для формирования имиджа собственной марки. Но пока эта работа в самом начале. Перед нами стоит серьезная задача добиться того, чтобы потребитель платил не за миллезим, а за конкретную марку, как это уже давно практикуется в Калифорнии, Италии или той же Шампани. Каким бы плохим или хорошим ни был год, производители выдают продукт стабильного качества, поэтому стоимость вин конкретных хозяйств практически не меняется. А в Бордо ценовые скачки очень заметны, причем даже в отношении топовых производителей. Итак, адаптация к климатическим изменениям и построение марки, которая в глазах потребителей будет доминировать над миллезимом. Вторая задача требует большой работы. Надо ездить по миру, устраивать дегустации и ужины, общаться, рассказывать про свои вина. Делать так, чтобы наши вина стояли в ресторанах, были доступны здесь и сейчас. Cos d`Estournel — один из очень немногих замков сегодня, плотно занимающихся созданием собственной дистрибьюторской сети. Но это не все. Одновременно важно добиться стабильного качества продукта. Это ровно то, за что ценят вина из других стран и регионов. Это именно то, что продается. Ощущается ли в винной индустрии Бордо холодное дыхание мирового экономического кризиса? О, да! Сейчас непростая ситуация, особенно в Китае — а ведь для Бордо это главный рынок в мире. В Японии, США, России из-за курса валют продажи сократились. В Поднебесной дело осложняется еще и жесткой политикой Си Цзиньпина по искоренению взяточничества. Раньше премиальные вина Бордо покупали фурами — на подарки. Сегодня это строго запрещено, за такое подношение можно запросто угодить в тюрьму. Зато наши вина стали подаваться в ресторанах, что, объективно говоря, лучше для нас. Что касается России, я верю в этот рынок. Я вижу, что наши русские клиенты отлично разбираются в вине и по-настоящему ценят люксовые продукты. Так что в российский рынок, как и в китайский, надо серьезно инвестировать прямо сейчас. Потом будет поздно. А как обстоят дела на американском рынке? Он очень паркеризирован, если так можно выразиться. Чрезвычайно зависим от мнения Роберта. Например, вина 2013 года там продать невозможно, потому что Паркер дал им очень низкую оценку. Напротив, вина 2003, 2009 или 2010 годов отлично продаются. Но в целом за последние 2-3 года Америка стала покупать больше французских вин, чем раньше. С уходом Паркера образовалась пустота. И пока никто не способен ее заполнить. Отличие Паркера от всех остальных в том, что он сумел превратить свое имя в бренд. В мире немало очень хороших экспертов — Дженсис Робинсон, Джеймс Саклинг, Оз Кларк, Хью Джонсон и другие, но никто из них даже близко не сравнится с Паркером. С другой стороны, есть ощущение, что в мировом виноделии вообще заканчивается эра Паркера. Помимо прочего, это выражается в том, что многие виноделы перестают увлекаться дубовой выдержкой, и от могучих, полнотелых, танинных вин движутся в сторону элегантности, стройности, умеренной танинности, сложной, пусть и хрупкой ароматики. А еще возвращаются к терруарности, к своей оригинальной аутентичности. А еще с уходом Паркера к нам все чаще приезжают импортеры и частные клиенты. Если раньше все читали рейтинги в Wine Advocate, и многим этого было достаточно, то теперь люди стремятся составить собственное мнение о продукте. Магических оценок Паркера больше не будет.