Глубинная нефть — вариант увеличения ресурсной базы углеводородов России

В АО «Центральная геофизическая экспедиция» (ЦГЭ) — головной научной структуры АО «Росгеология», отвечающей за нефтяную геологоразведку, недавно сменилось руководство. Но главное — предполагается существенное изменение подхода к организации и стратегии геологоразведочных работ (ГРР). Искреннее удивление вызвало известие о том, что идеи Глубинной нефти востребованы новым руководством Госкорпорации «Росгеология», а тематика по освоению глубинной и фундаментной нефти, наконец, будет включена в государственную программу ГРР на ближайшие годы. Чтобы все узнать из первых рук, мы специально встретились с новым Управляющим директором АО «ЦГЭ» Ильшатом Талиповым и Главным геологом АО «ЦГЭ», автором проекта Глубинная нефть и председателем Кудрявцевских Чтений Ахметом Тимурзиевым. REGNUM: Ильшат Фаргатович, Глава Минприроды Сергей Донской в своих последних интервью заявляет о том, что запасов нефти в России осталось на 28 лет? Что означает данная фраза — реальное исчерпание запасов нефти, или следствие низкой эффективности геологической разведки недр в стране? Ильшат Талипов: Мне удобнее оперировать понятием энергоресурсов, так как давать в масштабах национальной экономики преимущество нефти или газу бессмысленно. Если рассматривать сложившуюся ситуацию с такой точки зрения, то суммарных нефтегазовых запасов нам хватит на 150 лет. Из них большая часть сегодня, конечно, приходится на газ, а вот на исчерпание разведанных и пролицензированных месторождений нефти, на которых сейчас работают недропользователи, при нынешних объемах добычи отводится 28 лет. Но мы не стоим на месте: в стране создана Госкорпорация «Росгеология», которая должна заниматься геологоразведкой и восполнением минерально-сырьевой базы страны, у нас есть обязательства недропользователей, которые должны восполнять свои запасы как минимум на 100% по сравнению с тем, что они добыли. И, если у добывающих компаний остается разведанных запасов на 28 лет добычи, то — это тот минимум, который должен поддерживаться и восполняться, в том числе за счет деятельности «Росгеологии». Поэтому, если рассматривать ситуацию таким образом, ничего страшного не происходит. REGNUM: Легендарный советский министр геологии Евгений Александрович Козловский оценивает современную ситуацию как проедание минерально-сырьевого базы, созданной СССР. Ильшат Талипов: Я не сторонник таких радикальных оценок, так как у большинства нефтяников есть дети, и они неизбежно думают о будущем своего дела и хотели бы бережно относиться к недрам и запасам. Но действительно, есть большая проблема — в 90-е годы после развала СССР у нас произошел заметный перекос — большая часть фирм и специалистов оказалась в сфере добычи, дающей быструю отдачу. Но последние 5 лет я наблюдаю, что все большее количество фирм переориентируются на геологическую разведку недр. Им тяжело, у них пока не все получается, но они пытаются учиться у западных компаний. REGNUM Есть ли у отечественной геологии что-нибудь в запасе, чем еще в принципе не занимались, можно ли по сусекам поскрести, есть ли еще не реализованные идеи? Идеи, конечно, есть. Есть глубинная нефть, есть фундаментная нефть, которой в ЦГЭ занимается Ахмет Иссакович Тимурзиев, и он не одинок в своих устремлениях. В стране огромный ресурс нетрадиционной, так называемой, сланцевой нефти (бажениты Западной Сибири, доманикиты Волго-Уральской провинции). Ресурсы есть и есть отработанные уже в мировой практике технологии их добычи. Но это тяжелая нефть с высокими затратами по разведке и освоению REGNUM: Для меня удивительно слышать от официального руководителя признание концепции глубинной, неорганической нефти, которую отстаивает сообщество геологов, объединившихся под эгидой Кудрявцевских чтений. REGNUM уже писал о том, что концепция глубинной нефти вызывает огромный интерес за границей и уже начинает воплощаться в практике нефтяной разведки Китая, Индии и США, но не на Родине. К сожалению, в более чем вековом споре сторонников органической и неорганической теорий происхождения нефти, решение принималось по принципу «я начальник — ты дурак». Ильшат Талипов: Моя позиция как гражданина и одного из руководителей Росгеологии состоит в том, что мы не имеем права радикализироваться в этом споре и становиться на ту или иную сторону. Любые идеи должны существовать и развиваться. Потому что, пока не доказано обратное, гипотеза имеет право на существование. Государство обязано вкладываться в ее проверку и пытаться ее использовать, учитывая ее колоссальное потенциальное значение для отрасли в случае успеха. При этом будем помнить, что на основе идей органической теории открыты многочисленные месторождения, есть огромные достижения в прошлом, и их нельзя отрицать — именно на полученном с помощью органической теории нефтегазовом ресурсе мы сегодня живем. «Росгеологии» повезло, что ее новые руководители не обременены многочисленными стереотипами и сложными отношениями, сложившимися в нефтегазовой научной среде. Поэтому мы восприимчивы к новациям в науке и готовы внедрять все передовое и показавшее свою состоятельность в практике ГРР. REGNUM: Как я понимаю, новое руководство «Росгеологии» готово всерьез провести проверку идей теории глубинной нефти? Ильшат Талипов: У «Росгеологии» существует такая задача, как создание Программы опорно-параметрического и глубинного бурения, которая будет нацелена на тестирование различных идей, которые сегодня предлагаются. То есть, она не будет сводиться только к тестированию идей глубинной нефти, но она будет включать и исследования в этом направлении. REGNUM Сложилась удивительная ситуация, что до последнего времени за границей к нашим идеям по глубинной нефти и водороду проявляют значительно больше внимания, чем в России. Ильшат Талипов: Все крупные компании сегодня уже не позиционируют себя как нефтяные и газовые. У них в балансе есть и нефть, и газ, и водород, и альтернативная энергетика. Они занимаются всеми видами энергоресурсов, ничто не отрицается, все возможно. Они действуют очень прагматично, заимствуют и развивают наши идеи, прекрасно их используют, не афишируя этого. Ахмет Тимурзиев: Более того, стало нормой, когда иностранные работы по теме глубинной нефти публикуются без ссылок на советские и российские первоисточники. Более того, Запад не сидит сложа руки, только по линии Фонда Карнеги выделено $2,5 млрд на изучение глубинного цикла водорода. В США государство ежегодно выделяет до $10 млн на исследования по глубинной нефти только для того, чтобы, что называется, быть в теме и не отстать в этой области. Ильшат Талипов: Мне кажется, что в этой ситуации больше виноваты мы сами, а Запад действует как всегда — рационально и прагматично. Нам надо поменять парадигму и начать самим бережно относиться к своим идеям и технологиям. REGNUM: Когда мы говорим о других странах, мы четко видим, в чем состоят их национальные и корпоративные интересы, в нашем случае они часто просматриваются с трудом. Ахмет Тимурзиев: Действительно, сегодня нет ни бюджета, ни научно-исследовательских институтов, ни программы по подготовке кадров в области альтернативного учения о генезисе нефти и газа. Ильшат Талипов: Да и то, что есть, уже потеряли. Посмотрите на возрастной состав многих геологических организаций — средний возраст сотрудников за 50 лет и выше. REGNUM Подтверждение идей теории глубинной нефти может привести к историческому преобразованию нефтегазовой отрасли и рынков углеводородов. В связи с этим есть еще один важный вопрос. С точки зрения сторонников глубинной нефти, не существует поверхностной и глубинной нефти, органической и неорганической — это одна и та же нефть, формируемая глубинными истечениями водорода. Следствием этого является повсеместно наблюдаемое явление восполнения уже исчерпанных месторождений нефти и газа. Судя по всему, масштабы этого феномена огромны, если принять во внимание, что только часть глубинного водорода, который достигает поверхности Земли и улетает в открытый космос, по расчетам, сделанным группой Владимира Николаевича Ларина, достигает 580 млрд тонн в год. Какое потенциальное хозяйственное значение может иметь этот общеизвестный для специалистов факт? Ильшат Талипов: Яркий пример этого феномена — Ромашкинское месторождение, на котором первоначально посчитанные запасы нефти уже превышены по итогам осуществляемой добычи. То же самое наблюдается в Грозном, на Самотлоре и других «старых» месторождениях. Сам факт не вызывает сомнений. Нужно его тщательно исследовать и научиться им управлять. REGNUM: Требуется ли какая-то корректировка существующих технологий добычи, для того, чтобы обеспечить более бережную эксплуатацию месторождений, не разрушать геологические ловушки, которые необходимы для естественного воспроизводства нефти и газа? Ильшат Талипов: Учитывая, что по Конституции недра принадлежат государству, то, наверное, именно государство должно регулировать этот процесс. Существуют два подхода: рыночный и государственный, плановый. Концепция рыночников простая: нефть, добытая сегодня дороже, чем нефть, которая будет добыта завтра. Как сегодня поступают гиганты, такие как Shell, Exxon и другие: доведение месторождения до пика добычи — шесть лет — потом перепродажа месторождения мелкому бизнесу или государству. А если говорить о государственном подходе, предполагающем, что нефть и газ должны обеспечивать постоянный поток денег в бюджет, то, может быть, не надо добывать сегодня рекордное количество нефти, а наоборот, обеспечить равномерность добычи на протяжении длительного времени. REGNUM: То есть возможна разработка таких сбалансированных методов эксплуатации гигантских месторождений подобных Самотлору, при которых они станут постоянными, практически вечными источниками нефти? Ильшат Талипов: Гарантия доказанных запасов традиционной нефти на 28 лет — безусловное условие для формирования финансового и научного фундамента для развития новых теорий и направлений, освоения более дорогих на сегодняшний день энергетических ресурсов, таких как глубинная нефть, газогидраты, глубинный водород, шельфовая и сланцевая нефть. К их освоению мы неизбежно придем. Задача государства — сбалансировать распределение ресурсов по всем направлениям. Нужно гарантировать достаточные поступления от традиционных направлений для обеспечения не только текущего финансирование геологоразведки, но и развития новых технологий. Я лично считаю, что именно в традиционных районах нефтедобычи, учитывая, что там уже есть вся наземная инфраструктура, а именно это самое дорогое, имеет смысл развивать разведку глубоких горизонтов, в том числе фундамента. Если в этих, уже освоенных районах, состоятся открытия гигантских месторождений, то запуск проектов по их освоению там произойдет гораздо быстрее, чем, например, на шельфе арктических морей. Хотя шельф, безусловно, тоже надо изучать — это наше потенциальное богатство, наши недра, наше будущее. REGNUM: Разрешите пожелать Вам, Центральной геофизической экспедиции, «Росгеологии» и ее сотрудникам, в целом, больших успехов. Надеемся, что глубинная нефть не окажется такой уж недостижимой, а нас в ближайшее время ждут большие открытия и революционные изменения в нефтегазовой отрасли. Думаю, вся страна будет с нетерпением следить за Вашими успехами и, как говориться, держать за вас пальцы. Хотелось бы, чтобы первые открытия состоялись уже в следующем юбилейном году — ведь в 2017 году ЦГЭ исполняется 50 лет.