Антон Кузнецов: «ИТ — это вспомогательный бизнес-процесс»

Антон, расскажите о вашей предыдущей работе. В чем особенности построения ИТ-инфраструктуры для распределительной сетевой компании?

Для начала стоит отметить, что ключевая особенность в том, что был исторически это очень гетерогенный ландшафт. И для эффективного управления распределенной компанией было необходимо создать централизованные информационные системы, которые помогают принимать решения для управляющей компании. А для построения таких систем в больших компаниях требуются серьезные вычислительные мощности. Некоторые компании в такой ситуации строят свои центры обработки данных, а другие — арендуют вычислительные мощности. И тут важно помнить, что организовывать такие мощности внутри самой компании, как правило, очень дорого и, скажем так, экономически неэффективно.

В прошлом году «Россети Северо-Запад» объявили об отказе от пула продуктов Microsoft, включая операционную систему, офисный пакет и почту, а также о переходе на отечественные продукты. Удалось ли реализовать?

Да, удалось. Был собран стек из отечественных продуктов на базе Astra Linux в качестве операционной системы, как северной, так и десктопной. Системой управления базами данных стало отечественное решение PostgreSQl. А в качестве офисного пакета внедрен «Р7-Офис». И вот здесь хотелось бы заметить, что отечественные офисные решения не предоставляют инструментов автоматизации того уровня, к которому мы привыкли. В том же «Р7» нет поддержки макросов. Там используется язык, аналогичный JavaScript, но все же другой. Поэтому объем работы по переписыванию макросов был значительным.

Так же пришлось решать вопросы интеграции офисных пакетов с 1С. Все ведь привыкли использовать Microsoft Office, где эти механизмы были хорошо отработаны.

Действительно, на профильных мероприятиях специалисты часто сетуют на то, что российские вендоры пока не могут, к сожалению, предоставить того комфорта использования или даже функционала, которые были у западных продуктов. Возможно наши решения «подтянутся» лишь через несколько лет. И некоторые компании пытаются решить проблему уже сейчас, например, параллельным импортом, открывая «дочки» в дружественных странах. Как вы это прокомментируете?

Это зависит и самой компании, и от конкретного решения. Если это, допустим, объекты критической инфраструктуры госкомпании, то в этой области все жестко «зарегулировано» и вопрос параллельного импорта не стоит — компании проходят постоянные проверки.

Частным компаниям, на первый взгляд, проще. Но понимание возможных рисков заставляет их регулировать себя самим, изнутри, чтобы обеспечить непрерывность бизнеса.

Сейчас вы работаете в «Динекс Русь»? большом холдинге, который ранее был частью международного. Расскажите о новом месте работы с точки зрения ИТ. Есть ли существенная разница с предыдущей компанией?

Да, разница значительная. На предыдущем месте мы централизовали ИТ. В холдинге все уже было централизовано, но мы столкнулись с уходом западных вендоров. И мы, по решению руководства, занимаемся выстраиванием новой, полностью локализованной ИТ-инфраструктуры. Это и стало основным вызовом.

Иными словами, происходит децентрализация?

Именно. У нас была головная компания, которая диктовала политику управления, там были определенные инструменты. Сейчас у нас нет с ней связи уже почти год. Нет поддержки Oracle, Microsoft XAL (как технологической, так и методологической). Теперь мы целиком переходим на российское программное обеспечение. Здесь, я уверен, мне пригодится опыт, который я получил в «Россетях» при формировании нового стека решений.

Какие-то проекты уже удалось реализовать или начать в новых условиях после ухода западных вендоров?

Сейчас мы тестируем отечественные сервера и коммуникационное оборудование. И по результатам этих испытаний выберем наиболее подходящее нам «железо». Могу сказать, что пока наше «железо» показывает неплохие результаты. Но есть риски, связанные с их надежность и поддержкой. Это, к слову, касается и программных продуктов. Если сравнивать с западными вендорами, наша поддержка пока значительно слабее. Причина очевидна, мне кажется — там эта культура формировалась десятилетиями.

Часто вендоры, даже крупные, осуществляли поддержку не напрямую, а через интеграторов. С конкретными их представителями складывались длительные и доверительные партнерские отношения. Сейчас эти люди по-прежнему работают. И в новых условиях с ними не боятся вести дела, потому что знают — они не подведут. Что вы можете сказать относительно такого партнерства?

Так бывает. Пятьдесят на пятьдесят, по моим ощущениям. На это много факторов влияет. Нужно понимать, что многие каналы связи сейчас полностью перекрыты. И даже у партнеров крупных вендоров есть проблемы с получением обновлений, консультаций разработчиков. Это относительно западных продуктов.

С отечественными решениями дела обстоят лучше. Если задействованы проверенные люди, то все хорошо. Но бывает, что с тем продуктом, который приходится внедрять, никто из проверенных не работает. У западных вендоров были серьезные стандарты в плане партнерской поддержки. И часто очень помогало то, что многие использовали одни и те же стандарты. Гораздо проще было планировать время по какой-то проблеме, по какому-то инциденту. Отечественные вендоры тоже к этому стремятся. Но пока на привычный нам уровень сервиса они не вышли.

Насколько импортозамещение может стать драйвером роста для ИТ-стратегии?

Это зависит от компании и от требований к ней. Если говорить о сложившейся ситуации, то необходимость перестроить всю инфраструктуру, используя отечественные решения, становится приоритетной и отодвигает другие задачи на второй план. В результате реализация ИТ-стратегии растягивается. Либо же ИТ-стратегия претерпевает значительные изменения.

Нужно помнить, что ИТ — это вспомогательный бизнес-процесс, если только речь не идет об ИТ-компании. Бизнесу нужны увеличение эффективности, прозрачности, снижение себестоимости. А ИТ лишь обеспечивает непрерывность бизнеса для достижения запланированных экономических эффектов.

Отсутствие поддержки и еще не сформировавшийся навык пользователей работать с отечественными продуктами приводят к снижению эффективности. Прежние процессы с новыми инструментами стали занимать больше времени. Есть проблема совместимости оборудования и программного обеспечения. Прежде чем что-либо сделать необходимо собрать стенд, проверить на нем все и только после этого принимать решение о том, будет ли это использоваться.

Есть много кейсов, когда предприятия не могли найти на рынке нужное им решение и разрабатывали его своими силами, создав внутренний отдел разработки. Со временем решение масштабировалось, и его начинали продавать на внешнем рынке. Как вы оцениваете перспективы таких начинаний? Задумывались ли вы о внутренней разработке с перспективой продаж?

Задумывался. Но, как я уже говорил, над западными решениями работали десятилетиями, с соблюдением жестких стандартов. Разработка аналогичного функционала потребует не только много времени, но и много высококлассных специалистов, которых сейчас очень сильно не хватает. Еще один немаловажный фактор — заметный рост зарплатных ожиданий таких специалистов.

В какой степени переход на отечественные ИТ-решения и оборудование увеличивает технологическую независимость компании?

Технологический суверенитет таким образом обеспечивается безусловно. Бизнес-процессы компании теперь вряд ли остановятся. Но от этого неотделимы и вопросы кибербезопасности. Например, такой факт как массовое использование новых решений. Если раньше это было, условно говоря, для тысячи пользователей, то сейчас уже для миллионов. А значит выше вероятность, что злоумышленники могут попытаться воспользоваться их уязвимостями. Не секрет ведь, что преступников по понятным причинам чаще интересуют «массовые» решения, а не нишевые.

Как вы оцениваете риск зависимости от отечественных поставщиков? Многие из них не так давно присутствуют на рынке и нет уверенности, что они, условно говоря, завтра не закроются. Проблема с «железом» относительно решаемая, а с разработчиками все гораздо сложнее.

У нас тоже есть крупные игроки: 1С, БФТ-Холдинг, Astra Linux, PostgreSQl. Вряд ли они уйдут с рынка. Напротив — сейчас для них открываются новые возможности. А еще появилась конкуренция. Это очень важно. Раньше такого не было.

Теоретически, еще есть риск того, что появится некий монополист, который, пользуясь положением, кратно повысит цены на свои продукты. А бюджеты на ИТ планируются все-таки заблаговременно. Во избежание этого стоит внимательнее отнестись к выбору способа лицензирования продуктов. Есть лицензии, которые требуют обновления через какой-то промежуток времени, а есть бессрочные. Впрочем, слишком сильно привязываться ко времени я тоже не стал бы. Сейчас вряд ли целесообразно планировать больше, чем на год.

Какие шаги ваша компания предпринимает для обеспечения совместимости и интеграции различных отечественных ИТ-систем в процессе импортозамещения? Как грамотно управлять рисками, связанными с переходом на различные платформы и стандарты в рамках импортозамещения, чтобы избежать создания «информационного зоопарка»?

Тут есть три ключевых момента. Во-первых, мы стараемся использовать минимальное количество систем с дублирующимся функционалом. Во-вторых, у нас внедрена платформа 1С. Это единая экосистема, которая снижает стоимость и время интеграций. В-третьих, мы выбираем решения, которые сразу покрывают максимальное количество функций, необходимых для бизнеса. Нужно стремиться минимизировать количество интеграций, поскольку они повышают стоимость владения системами. Стоит также учитывать, что изменение в какой-либо системе чаще всего влечет за собой изменения и в ее интеграциях.

Как можно оценить экономическую эффективность и рентабельность инвестиций в импортозамещение? Как «посчитать» выгоду?

Именно экономическая эффективность импортозамещения определяется, на мой взгляд, тем сможет работать бизнес или нет. Если бизнес работает и достигает заданных экономических параметров, что эффективность импортозамещения стопроцентная.

Что касается выгоды, то это, наверное, не самое подходящее определение в сегодняшней ситуации. Откровенно говоря, я не думаю, что кто-то стал бы переходить на отечественное ПО и «железо», если бы западные вендоры не ушли.

Как вы подходите к выбору вендоров и технологий для ваших проектов? Есть ли предпочтения или критерии отбора?

Для начала мы смотрим, как давно на рынке присутствует вендор или продукт. Если это достаточно длительное время, значит, компания, скорее всего, надежная, а продукт более функционально проработан и стабилен, в отличие от аналогов, которые появились позднее.

Также важен охват вендора. Это дает возможность в случае затруднений обратиться к коллегам и партнерам, которые используют такие же продукты, и получить обратную связь.

В нынешних условиях очень важен обмен опытом. К примеру, в экспертном клубе «ИТ-Диалог» очень конструктивно удается пообщаться. Как говорится, одна голова хорошо, а две — лучше. Там могут дать хороший совет, поделиться лайфхаком, порекомендовать кого-то. В управлении определенного уровня эффективность достигается на 80% за счет коммуникации. На более низком уровне решение вопроса займет либо заметно больше времени, либо вообще не будет найдено.

Какие главные стратегические цели ставит перед собой ваш департамент?

Наша стратегические цели сейчас — переход на полностью отечественный стек, «железо» и ПО, зонтиковое покрытие 1С:ERP, расширение нашего ИТ-департамента, создание новых функционально-организационных единиц, назову это так. И еще, пожалуй, поддержка расширения бизнеса. Мы как ИТ должны это обеспечить.

Какие технологии, на ваш взгляд, будут играть ключевую роль для индустрии 4.0 в ближайшем будущем?

Перечислю наиболее зрелые технологии. В первую очередь, это технологии распределенного реестра. То, что еще называют блокчейн. У нас, например, реализуется национальный проект «Экономика данных». Одно из требований в его рамках — невозможность изменить данные. Технология уже успешно применяется в Федеральной налоговой службе для хранения машиночитаемых доверенностей и еще в ряде государственных структур. На ней же основан цифровой рубль.

Второе — интернет вещей. Эта технология межмашинного взаимодействия позволяет собирать данные, которые затем обрабатываются и используются, в том числе для оптимизации процессов.

Еще одна важная технология — Big Data. Я уверен, что на основании данных можно более верные управленческие решения.

В части информационной безопасности это безусловно квантовые вычисления и квантовые каналы передачи данных. Возможности квантовых вычислений позволяют перейти на совершенно другой уровень информационной безопасности.

Еще один важный ИТ-тренд — искусственный интеллект (ИИ). Но я сознательно не буду его упоминать. Дело в том, что это относительно размытое понятие, под ИИ подразумевают разные вещи. Возьмем, к примеру, компьютерное зрение. У нас в планах это есть. Но, хотя там и задействован ИИ, сама технология — это не ИИ. Таких примеров много.

А вот принятия ИИ серьезных решений я бы пока допускать не стал. Это не настолько хорошо испытанная технология.