Глава энергобизнеса En+ Group: ESG-рейтинги не помогают привлекать финансирование в России

Как пандемия сказалась на собираемости платежей за электроэнергию в России, почему углеродная нейтральность заставила энергетиков разделять активы и почему следование принципам ESG (Environmental, Social and Corporate Governance — экологическое, социальное и корпоративное управление) не упрощает привлечение средств, в интервью ТАСС на полях ПМЭФ рассказал глава энергетического дивизиона и финансовый директор En+ Group Михаил Хардиков.

— Михаил Юрьевич, как глобальный энергопереход влияет на бизнес компании, на стратегию развития?

— Сегодня требования по углеродной нейтральности продукции занимают основное место в повестке у потребителей. Поэтому наша долгосрочная стратегия была комплексно пересмотрена. Мы объявили наши цели по климату в прошлом году. По группе En+ — это снижение на 35% выбросов углекислого газа к 2035 году и полная нейтральность по углероду к 2050 году.

— А что именно планируется сделать?

— Сейчас мы разрабатываем конкретные шаги и мероприятия по этим инициативам. Что касается производства алюминия (En+ Group — основной акционер "Русала" с долей 56,88% — прим. ТАСС), то коллеги уже объявили масштабную программу создания новых производств на существующих площадках, отказ от технологии Содерберга и переход на обожженные аноды, что позволит значительно снизить углеродный след.

В энергетическом бизнесе En+ Group мы модернизируем наши ГЭС с тем, чтобы увеличить выработку, используя аналогичный объем воды. Это делается в рамках программы "Новая энергия". Мы также продолжим модернизировать наши ТЭЦ.

— Заинтересована ли En+ Group в проектах с использованием российских газовых турбин?

— Пока в конкурсах по отборам российских инновационных газовых турбин мы не участвуем, потому что не видим комплементарности с основным бизнесом. Основные ТЭС в Иркутской области — угольные. Пока газовые турбины там не особо актуальны — газа нет, область не газифицирована.

Что касается отборов на 2027 год, то основные проекты, в которых мы заинтересованы, прошли в отборах на 2022–2026 годы, а в рамках последнего отбора при итоговых ценовых параметрах наши проекты отобраны не были. У нас проектов модернизации на 16,6 млрд рублей, мы активно их реализуем, однозначно в следующих этапах будем участвовать.

— Вы упомянули программу модернизации ГЭС "Новая энергия". Каков был ее изначальный объем и не была ли она скорректирована на фоне роста цен на металлопродукцию в конце 2020 года?

— Пока не корректировали, и я уверен, что не будем. Сейчас у нас до 2026 года инвестиции в проект составляют 21 млрд рублей, до 2036-го — 46 млрд рублей. С точки зрения реализации программы три из наших ГЭС находятся в активной фазе модернизации. По Иркутской станции заключен договор на комплексное техническое перевооружение четырех гидроагрегатов, на Братской ГЭС меняем шесть рабочих колес гидроагрегатов, а на Красноярской — четыре. Все контракты подписаны и предусматривают твердую цену.

Если мы говорим о продолжении программы "Новая энергия", то этот вопрос пока обсуждается.

— Какими методами финансируется проект?

— Долгосрочных кредитов в России для таких проектов как не было, так и нет. Применение ESG-метрик, про которые многие банки говорят, не сдвинули ситуацию с проектным финансированием вообще никак.

Программу "Новая энергия" мы финансируем из собственных средств, возможности привлекать долгосрочные кредиты под проекты нет.

Мы считаем, что в настоящее время ГЭС в России могут модернизироваться в больших объемах, чем это делается. При этом в рамках государственных программ модернизации электростанций необходимо рассмотреть вопрос о включении проектов по модернизации ГЭС, а не только тепловых электростанций.

— Обращались в Минэнерго по данному вопросу?

— Мы общаемся, и у нас, насколько я понимаю, с "Русгидро" схожая позиция, что это нужно делать.

— Хотелось бы еще затронуть тему розницы. В 2020 году правительство вводило мораторий на начисление штрафов за неоплату ЖКУ. Энергетики жаловались, что на этом фоне собираемость сильно упала. В En+ Group удалось восстановить эти показатели на докризисном уровне?

— В прошлом году мы предприняли колоссальные меры, чтобы не допустить существенного падения собираемости, и в целом год прошли на уровне допандемийного 2019 года.

Но что удивительно, всплеск неплатежей мы наблюдаем в 2021 году. Во-первых, очень много потребителей бюджетной сферы существенным образом увеличивают долги. Это прямые потребители бюджетной сферы — детские сады, школы и прочие. Во-вторых, это инфраструктурные организации — котельные, водоканалы и прочие, которые зависят от субсидий бюджетов.

— Какие-то специальные меры по борьбе с этим ростом задолженности принимаются?

— Мы, как и любая энергокомпания, пользуемся всеми мерами в рамках закона, поэтому тут мы менять ничего не планируем. Понимаем, что возможна интенсификация и увеличение количества контрагентов с задолженностью, но в принципе развитие автоматизации и цифровизации последних лет, автоматическое формирование первоначальных претензий неплательщикам позволяют нам без каких-либо особых сложностей это все пройти.

— В продолжение темы неплатежей. С 14 июня действие соглашения между энергокомпаниями и "Россетями" о реструктуризации задолженности сбытовых компаний Северного Кавказа будет остановлено. На каких условиях может быть заключен новый договор?

— Когда в прошлом году ценой неимоверных усилий новое соглашение с "Россетями" было подписано, мы все понимали, что это существенный шаг вперед. Но сейчас с огромным сожалением увидели, что оно больше не выполняется и действительно будет разорвано.

На каких условиях может быть подписано новое соглашение, мы не понимаем. Сейчас я не готов ничего озвучить не просто потому, что здесь какая-то тайна, а просто потому, что нам до сих ничего не предложили.

— En+ Group вывела все угольные активы в Байкальскую энергетическую компанию. Какова программа ее развития и не намерены ли переводить станции на более экологичные виды топлива?

— Байкальская энергетическая компания сейчас продолжает те проекты, которые раньше мы вели с баланса "Иркутскэнерго". Основной проект — это государственная программа модернизации. При этом мы внедряем системы мониторинга выбросов на ТЭС, а также занимаемся улучшением качества угля на месторождениях с точки зрения содержания в нем серы. Будем продолжать развивать эти активы с фокусом на снижение углеродного следа.

— Продавать не планируете?

— Продажа как одна из опций всегда может рассматриваться, но вот на текущий момент сказать, что у нас есть готовая сделка, о которой мы готовы объявить, — такого нет.

— Тема разделения активов коснулась и "Русала". Почему было принято решение о разделении активов и как будет урегулирован вопрос с теми акционерами, которые не согласны на такой шаг?

— Если посмотреть с точки зрения совокупного дохода, то разделение может привести к тому, что он значительно повысится. У компании Al+ (новое название "Русала, еще должно быть утверждено акционерами — прим. ТАСС) появляется возможность кратно увеличить свою доходность за счет более четкого позиционирования своей деятельности, а у второй компании колоссальные перспективы развития активов с точки зрения внедрения новых технологий в ходе модернизации.

Что касается акционеров, то сейчас что-то говорить по этому поводу просто невозможно, потому что как только уже будут все документы, то на все эти вопросы будут даны ответы. Но все интересы акционеров будут соблюдены на 100%.