В США сейчас все больше беспокоятся о возможном финансовом кризисе, связанном с «компаниями-зомби». Так называют фирмы, которые, пользуясь сверхмягкой монетарной политикой Федеральной резервной системы (ФРС), набрали долгов больше, чем могут отдать, и живут сегодня только за счет возможности перекредитования. Общее мнение таково, что, как только «музыка перестанет играть» и ФРС перестанет поддерживать сверхнизкие кредитные ставки, «зомби» начнут массово банкротиться, и последовавший «эффект домино» вызовет масштабные потрясения на финансовом рынке. В России, к счастью, монетарная политика более разумна, Центральный банк умело управляет ключевой ставкой, а страновой долг минимален. Но это не значит, что «зомби-апокалипсис» нам не грозит. Правда, у нас под угрозой окажется не вся финансовая система, а отдельные отрасли и компании. «Ты не можешь жить в долг постоянно, но рискну сказать, что за эти 15 лет все-таки выявилась четкая категория таких «финансовых наркоманов», которые просто сели на кредитную иглу», — сказал председатель правления банка «Открытие» Михаил Задорнов в одном из своих недавних интервью. О беспокойстве высокой закредитованностью некоторых отечественных компаний неоднократно говорила и глава ЦБ Эльвира Набиуллина. Обычно все думают, что речь идет исключительно о неразумных гражданах, попавших в сети микрофинансовых организаций, но в реальности гораздо большую опасность представляют не они, а крупные компании, остающиеся на плаву исключительно благодаря перекредитованию. Одна из самых нашумевших историй такого рода — борьба кредиторов с владельцем банка «Русский стандарт» Рустамом Тарико, сумма исков к которому в 2020 году достигла 757 млн долларов США, а 49% акций банка находились в залоге по взятым кредитам. Не менее громким стал крах Мурманского морского пароходства. Основанное еще при Сталине предприятие погрязло в долгах и оказалось не в силах расплатиться с кредиторами, став банкротом в 2020 году. «Мурманское пароходство» задолжало не только кредиторам, но и портовым властям зарубежных стран. В результате моряки нескольких кораблей ММП фактически стали заложниками в иностранных портах, оставшись без зарплаты, продуктов и топлива. В начале декабря прошлого года закрыла все свои магазины торговая сеть премиальных универсамов «Алые паруса» — компания, принадлежащая семье основателя «Дон-строя» Максима Блажко, один из старейших участников российского рынка ритейла. Среди прекративших свое существование магазинов оказался и легендарный «Елисеевский», открывшийся на Тверской улице еще в 1901 году. Число таких корпоративных трагедий будет расти, предупреждают аналитики компании А1 (инвестиционное подразделение «Альфа-групп») и бизнес-школы «Сколково». Пока процесс сдерживается пандемией, но в дальнейшем по стране может прокатиться вал сделок слияний и поглощений и банкротств. Причем банкротств, возможно, будет больше, так как абсолютное число судебных исков, подаваемых компаниями, растет при одновременном снижении количества компаний, представляющих интерес для корпоративных споров, замечают авторы исследования. Проще говоря: должники все реже представляют интерес как бизнес, который стоит забрать за долги. Сейчас окончание пандемийной господдержки имеет довольно хорошо очерченные горизонты. В США, судя по заявлениям представителей ФРС, она завершится к 2023 году. В России ЦБ уже начал цикл повышения ключевой ставки в связи с ростом инфляции. Очевидно, что проблема «компаний-зомби» может встать в полный рост не далее как в 2022−23 годах. И в этой связи особую тревогу вызывают те компании, чья непомерная кредитная нагрузка может негативно сказаться на всей отрасли. Ярким примером такой компании служит «Уралхим» Дмитрия Мазепина. Один из крупнейших производителей на рынке минеральных удобрений в Российской Федерации, СНГ и Восточной Европе давно обременен долгами, которые в 2020 году удвоились, приблизившись к фантастической сумме в 0,5 триллиона рублей. Вероятно, осознав опасность такой ситуации, на днях Дмитрий Мазепин лично возглавил корпорацию, объявив курс на сокращение издержек и повышение эффективности управляющего блока. Предыдущий гендиректор «Уралхима» Александр Прыгунков уволился по собственному желанию, не проработав на должности и полугода. Основной рост долговой нагрузки предприятия возник из-за набранных в различных банках кредитов, сумма которых исчисляется миллиардами долларов. Как гласит старая пословица, «если вы должны миллион, это проблема уже не ваша, а ваших кредиторов». Но проблема огромного долга «Уралхима» касается не только банков. На сегодняшний день компания Мазепина является одной из крупнейших в отрасли не только по России, но и в СНГ и Восточной Европе. По данным Российской ассоциации производителей удобрений, в 2019 г. «Уралхим» был третьим по объемам поставок удобрений на российский аграрный рынок с долей 14,6%. В числе активов компании — АО «Воскресенские минеральные удобрения» (100%), ПАО «Уралкалий» (20,3%), ПАО «Тольяттиазот» (9,9%). По данным Росстата, доля «Уралкалия» в мировом производстве калийных удобрений достигает 20%. Очевидно, что долги Мазепина представляют собой проблему не только для его кредиторов, но и для всех аграриев как отрасли. Между тем, в связи с изменением климата, цены на продовольствие растут во всем мире, и аналитики предупреждают, что в ближайшие годы именно бесперебойные поставки минеральных удобрений могут спасти мир от гиперинфляции, а ряд стран — от банального голода. И если сегодня ЦБ вынужден поднимать ключевую ставку на 0,5 пп. из-за роста инфляции, рискуя торможением экономического роста, то что сможет сделать регулятор, если российский агросектор вынужден будет поднимать цены на сельскохозяйственную продукцию из-за нехватки удобрений? Что будет, если российский экспорт удобрений, который приносит в госбюджет немалые деньги, схлопнется из-за долговых проблем «Уралхима»? В России многие неэффективные компании не уходят с рынка, а превращаются в «компании-зомби» без перспектив роста и расплаты по долговым обязательствам, отметили в декабре прошлого года участники организованной Банком России конференции «(Пост)Коронавирусная экономика и вызовы для политики Центрального банка». К тому моменту доля таких компаний в экономике выросла до 15% — это меньше, чем в США и Европе, но все же достаточно тревожно. По оценке Аннетт Киобе, постоянного представителя МВФ в России, без тех мер поддержки, которые получили в России компании нефинансового сектора, доля несостоятельных компаний в стране выросла бы еще примерно на 5 п.п. до 20%. Учитывая, что некоторые из таких «компаний-зомби» имеют критическое влияние на отраслевом и даже федеральном уровне, их проблемой стоит заняться прямо сейчас — ведь уже в следующем году они могут стать «спусковым крючком» финансового кризиса.