Предправления «ФК Открытие»: «Не всё надо делать публичным»

Через неделю будет ровно год, как Михаил Задорнов пришел в санируемый банк «ФК Открытие». За это время Центробанк закрыл дыру, предоставив капитал, а новая команда банка расчистила баланс, начала заново отлаживать бизнес-процессы и продолжила переговоры как с бывшими собственниками самого банка, так и с владельцами крупнейших компаний-заемщиков. Заняться всем в этом году не удалось, признает Задорнов, но считает, что команда справилась по максимуму. Работа по проблемным и непрофильным активам проходит в бесконечных переговорах с бывшими собственниками, в судах и финансовых расследованиях. В 2019 г. команде банка предстоит не только выводить на прибыль непрофильный бизнес и искать инвесторов для его реализации, но и ударными темпами развивать сам «ФК Открытие», чтобы затем продать и его. За год кредитный портфель банка должен вырасти на 60–70%, а сам Задорнов готовится к поездкам в Лондон и Нью-Йорк, чтобы демонстрировать достижения. – Какие у вас ощущения от того, как вы провели год в «ФК Открытие»? Насколько они отличаются от того, что было в группе ВТБ? – Год прошел раза в три интенсивнее, чем последние годы в группе ВТБ. Несмотря на то что и там у нас задач было более чем достаточно. «ФК Открытие» – это, по сути, стартап, где одновременно приходится отлаживать много базовых процессов. Это совершенно иная степень физической нагрузки для людей. И я очень благодарен нашей команде на всех уровнях: коллеги регулярно работают по выходным, задерживаются до ночи, от иных письма по e-mail приходят далеко за полночь. И у меня, и у многих менеджеров есть, думаю, мысли, что за этот год можно было сделать больше. Что-то не получилось из того, что мы могли бы сделать именно в этом году. Но в целом ощущения очень хорошие. Если посмотреть объективно, отойдя от текучки, которой к концу года накопилось огромное количество – завершение сделок, проектов, планирование на 2019 г., обновление менеджмента в дочерних организациях, – можно говорить о том, что сделано очень много. Полагаю, 85–90% из намеченного. 10% из намеченного в начале года мы сделать не успели, но в целом я бы сказал, что год отработали на все 150%. Я очень доволен результатами 2018 г. Главное – нам удалось сформировать команду. Как на уровне головного офиса, так и в регионах, причем во всех 70. Это колоссальное достижение за столь короткое время. Основную роль в этом сыграли люди, перешедшие со мной из «ВТБ 24». Многие региональные управляющие «Открытия», примерно треть, – это бывшие управляющие «ВТБ 24». Еще это команда «ФК Открытие» и Бинбанка – на них пришлась вторая треть. Имея две такие точки опоры, мы могли внимательно искать людей на рынке. Сейчас команда сформирована на 90%. Второе достижение – структурирование группы и ее докапитализация. Ни одному из крупнейших участников группы не нужен дополнительный капитал. Мы будем работать с тем капиталом и с той структурой, которая была оговорена с ЦБ в июне. Предстоит еще, правда, объединение «ФК Открытие» и Бинбанка. Ну и третье – это работа с бывшими собственниками банков и их долгами. С «Открытие холдингом» и «Росгосстрахом» мы в значительной степени разобрались. Что-то уже получили, где-то еще судимся. Но вся история взаимоотношений тут понятна. Впереди такая же работа по бывшим собственникам Бинбанка и по проблемным активам Промсвязьбанка, переданным АвтоВАЗбанку, который войдет в состав банка непрофильных активов (БНА) в марте 2019 г. На этот год мы утверждали бизнес-план в конце февраля. И для столь высокой степени неопределенности, которая тогда была, мы почти по всем параметрам его исполнили. Отклонения в пределах 10–15%. Это очень мало. Большинство развилок, которые зависели от нас, мы преодолели. – А что не удалось сделать? – Это в основном связано с проблемными активами и переговорами с предыдущими собственниками. У этих переговоров слишком много линий. Теоретически что-то можно было сделать быстрее – договориться или раньше начать судебные разбирательства. Но объективно количество судов и переговоров, которые ведет наша команда, слишком велико, есть физические пределы человеческих возможностей. Многое и так было сделано существенно быстрее, чем принято на рынке. И переговоры, и суды – Вы встречались лично с Вадимом Беляевым после того, как пришли в «ФК Открытие»? – Да, я с ним встречался. – А где? – Это лишние подробности. Не всё надо делать публичным. Мы встречались, у нас есть налаженные каналы коммуникации. Нам удалось сделать уже несколько десятков сделок по погашению задолженности перед банком – активами, которые нам передают. Мы получили от «Открытие холдинга» 80% «Балтийского лизинга», сейчас доводим эту долю до 100%. Предприятия группы «Кама картон» поставлены на баланс. Запущен инвестиционный проект по строительству завода по производству беленого картона. Это будет абсолютно новое производство – идет поставка оборудования, строительство цехов в Краснокамске. Мы получили контроль над ТПГК, газовым предприятием Печорского бассейна, и нефтяным месторождением в Харьяге на северо-востоке Красноярского края. Это из сделок, закрытых за последние две недели. – Сколько сейчас Беляев и его структуры должны банку? – До начала декабря было погашено около 100 млрд руб. Был урегулирован ряд сделок репо. Это еще где-то 75 млрд руб. постановки акций на баланс «ФК Открытие» и БНА. Остающийся долг составляет примерно 300 млрд руб. – Беляев должен был выкупать бонды «Открытие холдинга». Выкупил ли он их и в каком объеме? – Надо уточнить. Эта сделка на 100% пройдет в ближайшее время. Мы договорились, что деньги, которые у него на счетах в «ФК Открытие», будут направлены на приобретение облигаций. – У него были относительно небольшие деньги на счетах. – Да, небольшие, но это вопрос принципиальный. Мы считаем, что деньги бывших собственников и деньги на счетах «Открытие холдинга» в «ФК Открытие» или других банках группы должны быть направлены на погашение долга холдинга. – Сколько денег на счетах? Кроме личных денег Беляева. – Сумма все время меняется, но это все-таки миллиарды рублей. – Что там может меняться, кроме списания? Поступления какие-то есть на счета? – Это большой холдинг, средства на счета поступают постоянно. Но все эти деньги пойдут на погашение долга. – Казалось, что, после того как «ФК Открытие» отошел ЦБ, у «Открытие холдинга» хороших активов и нет, ведь банк был его основным бизнесом. Получается, что говорить сейчас о том, что эта компания стала пустой, нельзя? – Только казалось. Банк, возможно, и был основным бизнесом, но бизнес-интересы были разными. Никак нельзя говорить, что эта компания пустая. – С кем из бывших собственников «Открытие холдинга» кроме Беляева вы еще ведете переговоры? – Практически со всеми бывшими – не только «Открытие холдинга», но и Гуцериевыми, и Шишхановым. С Ананьевыми пока не в активной фазе. – С Александром Мамутом ведете переговоры? – Группа Александра Мамута с 1 января 2018 г. погасила более $140 млн кредитной задолженности перед «ФК Открытие» и не имеет ни по одному из кредитов – это шесть групп активов – просрочки. Здесь нормальная ситуация во взаимодействии. Долг группы заметно сократился, это позитивный момент. – Среди трех историй – «ФК Открытие», Бинбанка и Промсвязьбанка – одной из самых мирных как раз выглядит история Гуцериева и Шишханова. Они объявили о сотрудничестве, заводили в периметр активы (их собственные оценки с оценками ЦБ, правда, резко различаются). Расскажите, что будете делать по Бинбанку? – По Бинбанку ситуация следующая. Во-первых, при постановке на баланс активов, которые передавали Гуцериев и Шишханов, как правило, оказывалось, что их стоимость была завышена в разы. Поэтому сначала временная администрация, а теперь менеджмент «Траста» оценивает реальную стоимость этих активов и досоздает резервы. И, само собой, ставит галочки – была или не была погашена задолженность. Во-вторых, проводится детальный форензик [финансовые расследования] операций на балансе прежде всего «Рост банка», которые совершались в 2017 г. и раньше. Занимаемся в первую очередь крупнейшими активами и крупнейшими выводами средств с баланса как Бинбанка, так и «Рост банка». По результатам этой работы будем делать выводы и предложения для бывших собственников Бинбанка. – А вы форензик самостоятельно делаете или нанимали кого-то? – Невозможно самостоятельно делать форензик по всем этим направлениям, мы такие же расследования ведем и по «Открытие холдингу». Что-то делаем собственными силами, но привлекаем и специализированные компании – российские и зарубежные, чтобы подход был комплексным. – Когда эта работа будет завершена? – До конца – через несколько лет. – Должен же быть момент, когда вы выйдете с предложением к Шишханову и Гуцериевым со словами: «Это ушло туда-то, верните»? – То, что дальше мы будем делать, мы будем делать не через газеты, а через непосредственное взаимодействие с экс-бенефициарами. Вы спросили, что мы делаем, я вам назвал два ключевых пункта – оцениваем реальную стоимость активов и расследуем операции, которые делались собственниками, прежде всего в 2016 и 2017 гг. – Что это за операции? – Мы оцениваем все операции по покупке активов, движению денежных средств и реальную стоимость активов. – То, что мы видели в 2016–2017 гг., это были одни и те же операции: перегруппировка активов с баланса Бинбанка на баланс «Рост банка». – Скажу осторожно: вряд ли то, что вы видели в публичном поле, соответствует всем операциям, которые проводились на балансе этих банков. – С Шишхановым или Гуцериевым вы встречались? – Постоянно встречаемся. Прежде всего с Микаилом Османовичем. Мы в постоянном контакте. Они находятся в стране, нет никаких проблем в коммуникациях. – А с Данилом Хачатуровым встречались? – Не встречаемся. Решаем вопросы через судебную и правоохранительную системы. – Заявление в правоохранительные органы, которое касалось его брата, подписывали вы? – Да. – Почему вы приняли такое решение? Есть же несколько вариантов, как можно взаимодействовать. – Мы донесли до Данила Хачатурова и владельцев «Росгосстраха» весь комплекс предложений по сотрудничеству и урегулированию ситуации. Но они отказались возвращать активы, со всей очевидностью выведенные с баланса «Росгосстраха». Далее – вопрос судебной и правоохранительной систем. – Почему брат, а не Данил Хачатуров, который был ближе к компании? – Потому что перечень сделок, которые нанесли ущерб «Росгосстраху», понятен и установлен. Некоторые из них проводил Сергей Хачатуров. – Сколько – лицами или группой лиц – было выведено из «Росгосстраха», по вашему мнению? Сколько вы просили их вернуть обратно? – Эти средства измеряются десятками миллиардов рублей. – Какая ситуация с Ананьевыми? До последнего было понятно, что они самые неконтактные из групп собственников. Остается ли эта ситуация такой же? – Остается. Последние 2–3 месяца занимаемся проблемными активами Промсвязьбанка и работаем с ними: проводим тот же самый форензик. Не так давно получили кредитные досье, они сейчас уже в Промсвязьбанке. – Которые пропадали? Что в этих досье? – Да, которые пропадали. Это досье по большому числу корпоративных кредитов МСБ, по проблемным и непрофильным активам. – Вам понятно, почему люди вывезли эти кредитные досье из банка? – Да, мы понимаем, зачем это было сделано. – Мы не понимаем. – Не всё все должны понимать. – Как обстоят дела с семьей Минцев? – Здесь все в публичном пространстве. Два суда, две инстанции мы уже выиграли – по замене кредитов с залогами в размере 34 млрд руб. на балансе «ФК Открытие» на бумаги структур O1 Group. Такая же операция была проведена на балансе «Рост банка» – на 22 млрд руб. Помимо судебных процессов еще временной администрацией было инициировано обращение в прокуратуру. В результате Следственный комитет весной 2018 г. возбудил уголовное дело – оно касалось менеджмента «ФК Открытие» и неустановленного круга лиц. Сейчас идет следствие. – У вас с Минцами кроме этой истории есть история с O1 Properties. Московский кредитный банк (МКБ) продал долг «Россиуму», тот отдал его компании Riverstretch Trading & Investments (RT&I), которая за этот проблемный долг получила 62% акций O1 Properties и 75% плюс 1 акция «ФГ Будущее». У вас, насколько я помню, было в районе 35% O1 Properties. Вы по этому активу должны каким-то образом взаимодействовать с RT&I. Взаимодействуете? – Взаимодействуем по целому ряду вопросов, даже более широкому, чем вы описали. Стараемся по возможности кооперироваться, где-то наши интересы совпадают, а где-то нет. – Где не совпадают? – Это наши коммерческие отношения. – С 35% O1 Properties что будет? – Еще не ясно, нужно, чтобы все судебные процессы в России завершились. Пока прошли только две инстанции. – Что такое RT&I? Что это за люди? – Не ко мне вопрос, мы взаимодействуем с руководителями компании. – Как зовут руководителя компании? – Мы их знаем, общаемся. – Что это за люди? У них имена есть? – Есть – но почему я должен о них рассказывать? Задавайте им вопросы напрямую. – Потому что мы говорим о Беляеве, Шишханове, Хачатурове и т. д. – Это собственники компаний. – Это тоже собственники компании О1 Properties. – Я бы не был уверен в этом, как журналисты. Я бы перепроверил информацию: насколько RT&I вступила в права на акции, все ли так очевидно, как вам кажется. «Траст» и другие – Какая ваша личная оценка recovery rate по активам, переданным в «Траст»? Звучала вилка 40–60%. – Net value активов БНА, т. е. после резервирования, составляет около 900 млрд руб. по РСБУ. Это примерно 40–45% от общей суммы прав требований. По recovery rate у меня нет, да и не может быть личной оценки. На балансе БНА 70 крупнейших групп активов, каждая из которых – более 5 млрд руб. Мы рассматриваем предприятие за предприятием, группу за группой. По 55 группам у нас с ЦБ уже есть общая оценка, сколько мы ожидаем к возврату. По 15 позиция еще согласовывается. По 55 группам мы ожидаем возврат около 30%. Но надо понимать, что на эти 55 групп приходится около 700 млрд руб. балансовой стоимости активов. Предстоит получить оценку еще по 15 группам, на которые приходится 1 трлн руб. Надо дождаться оценки еще по ряду крупнейших активов – вокруг них как раз и идет дискуссия. Например, есть «Геотек», где задолженность 20 млрд руб., есть «Интеко» – с 30 млрд руб. Мы не просто делаем оценку компаний, мы утверждаем стратегию работы этих компаний на следующие 3–5 лет. И эти стратегии уже определяют, сколько будет стоить компания в 2023 г. Это дает понимание, за какие деньги компания может быть продана на рынке. Общая оценка появится в январе 2019 г. И тогда «Траст» ее объявит. – То есть получается, что это не такие уж плохие активы? – А никто не говорит, что они плохие. Цель была разделить профильный и непрофильный бизнесы. Последний предусматривает управление нефтяными полями, птицефабриками, крупными девелоперскими проектами и т. д. Мы как менеджеры банка не должны заниматься управлением этими проектами. Набсовет БНА должен следить за тем, как управляются эти активы, но непосредственно этим должны заниматься специалисты. Эти активы были собраны в пулы профильных предприятий. Например, на балансе каждого из банков были лесные активы. Над половиной из них мы имеем операционный контроль, а над половиной – еще нет. Также на балансах банков были птицефабрики – естественно, они также собираются в отдельный специализированный фонд под началом менеджеров – специалистов в этой сфере. Внутри «Траста» это команды, которые сгруппированы по отраслевому принципу. Их задача – самая главная – акционерный и операционный контроль (далеко не всегда они уже установлены). И второе – определение реального возврата средств по этим активам. Далее эти бизнесы должны выводиться на положительные финансовые результаты и продаваться. Также мы привлекаем инвесторов в эти активы. Проект «Траста» рассчитан на пять лет, но основной объем задач придется на первые три года. – На днях стало известно, что идут переговоры о слиянии Связь-банка и Промсвязьбанка. Связь-банк до этого объединился с «Глобэксом», баланс которого далек от идеала – на нем сосредоточено большое количество плохих и непрофильных активов. Есть ли переговоры о передаче этого портфеля в «Траст»? – Таких переговоров нет. Наша договоренность с ЦБ заключается в том, что периметр «Траста» закрыт. Нельзя сказать, что не будет происходить каких-то еще сделок по передаче активов на «Траст», но он управляет именно тем периметром активов, что у него есть. Он не является банком, куда все игроки будут сливать свои плохие и непрофильные активы. Эта договоренность была достигнута в середине 2018 г. Промсвязьбанк передал 250 млрд руб. активов и пассивов АвтоВАЗбанку, последний присоединяется к «Трасту». На этом история пока закрывается. У Промсвязьбанка при этом остался какой-то объем непрофильных активов, он так или иначе вынужден заниматься ими. – Есть ли уже активы в «Трасте», для которых были найдены инвесторы? – Ведем переговоры. Завершенных и подписанных сделок пока нет. Но по ряду крупных компаний мы в стадии заключения договоренностей. Пока говорить о них не буду, поскольку нет соглашений. Это компании из горнодобывающей промышленности, птицеводства, сельского хозяйства и нефтяных полей. – Эти сделки с участием РФПИ или без? – РФПИ получит 1% акций «Траста», и будет сформирована вся система управления банком. РФПИ нам уже помогает в части сделок, но в них фонд не будет конечным инвестором, хотя в некоторых компаниях мы ждем также и РФПИ. Либо инвесторов, которых он предложит. – Принято ли решение, что делать с 15% акций ВТБ? – Нет, пока держим бумаги и хотим получать дивиденды. По итогам 2017 г. дивиденды были хорошими, но в этом цена акций – по понятным причинам – подсела. Что делать с пакетом, решим позже. В начале интервью мы говорили о том, что не все успели сделать в 2018 г. Ситуация с акциями ВТБ из этой области. Не хватило времени и физических сил. – У вас появилось понимание, как этот пакет консолидировался на группе? – Его скупало «Открытие». Зачем? Есть версии разных заинтересованных лиц. Экономически суть этой консолидации мне не ясна. Результаты и планы – С какими результатами заканчивает год «ФК Открытие»? – По МСФО у нас очень хороший результат. В этом году на балансе «ФК Открытие» было погашено около 70 млрд руб. проблемных долгов. Долги гасились либо активами, либо за счет того, что мы просили заемщиков перекредитоваться в других банках или погасить долги. Эти 70 млрд руб. внесли большой вклад в финрез. Чистая прибыль по МСФО по итогам 2018 г. будет порядка 95 млрд руб. По РСБУ прибыль будет небольшой, потому что резервы сформированы в гораздо большем объеме. Мы ориентируемся на 6–8 млрд руб. чистой прибыли по итогам года. – Какие у вас ориентиры по прибыли на следующий год? По чистой процентной марже? – Бизнес-план мы рассматривали только на правлении, предстоит пройти наблюдательный совет. Было бы некорректно сейчас называть точные суммы. Давайте считать, что это предварительные оценки. По «ФК Открытие» мы очень близки к стратегии – она предусматривала 25 млрд руб. чистой прибыли в 2019 г. Также стратегия предусматривала капитал в 340 млрд руб. в следующем году, здесь мы тоже близки к этим значениям. Может, капитал будет даже чуть больше, поскольку в этом году прибыль выходит выше ожиданий. Ни один из нормативов в следующем году мы нарушать не будем. Все нормативы будут выполняться с большим запасом. Хотя в этом году у нас были послабления по [нормативу] Н6 (размер риска на заемщика и группу связанных заемщиков. – «Ведомости»). – Какие планы по росту кредитного, депозитного портфелей? – Мы планируем 60–70% роста кредитного портфеля в следующем году. Средства юрлиц должны будут в 2019 г. удвоиться, средства физлиц не будут так быстро расти – мы будем немного опережать рынок. Рост средств населения в банках в 2019 г. ожидаем на уровне 6–7%. С корпоративным сектором работаем с более низкой базы: модели «ФК Открытие» и Бинбанка предполагали получение в большей степени средств населения, работе с компаниями уделялось гораздо меньше времени. – Это, кстати, то, на что обращают внимание ваши коллеги: вы стали очень активны в корпоративном сегменте. Но ресурс ведь не бесконечный: чью долю вы забираете? Это госбанки или крупные частные? – Понятный вопрос. Рынок иначе реагировать и не мог. Промсвязьбанк, Бинбанк и «ФК Открытие» вместе имели 7% рынка депозитов населения. При этом, если убрать кредиты, связанные с их бывшими собственниками, максимальная доля в корпоративном кредитовании составляет 2% на троих. А на рынке МСБ около 1,5%. Поэтому, для того чтобы сбалансировать бизнес, мы должны несколько спокойнее относиться к своей доле на рынке привлечения средств физлиц и быстро нарастить кредитные портфели – как розничный, так и корпоративный. Почему рынок заметил «Открытие» именно сейчас? Потому что активно расти мы начали как раз в III квартале. До этого отстраивали внутренние процессы и риск-менеджмент. Сейчас квартал к кварталу у нас рост уже примерно 10% в рознице, в корпоративном кредитовании – 15%. Конкуренты это чувствуют. У кого мы забираем клиентов? Часть просто возвращается в «ФК Открытие», это тот бизнес, который традиционно здесь обслуживался, но ушел в период турбулентности. «Лукойл», например. Вернулся и Ханты-Мансийский автономный округ. Вернулись дорожники, асфальтобетонные заводы. Часть клиентов – клиенты госбанков. В регионах клиенты переходят к нам из местных и небольших банков. – За счет чего вы планируете привлекать, уже привлекаете корпоративного клиента? Это ценовая конкуренция? – Прежде всего, формируя команду, мы подбирали менеджеров с клиентами и портфелями. Это менеджеры, которые знают своего клиента, а клиент знает их, доверяет им. Клиентов мы привлекаем не только скоростью принятия решения, но и внимательным отношением. Либо быстро говорим «нет», либо «да» – и тогда стараемся выдать кредит в самые короткие сроки. – Банковский рынок сейчас все-таки больше развернулся в розницу: крупные игроки делают ставки на этот сегмент. Не считаете ли вы, что корпоративный сегмент сейчас низкомаржинален и сложен в работе? – Наш выбор не только в пользу корпоративного сектора. Самый большой упор делаем на сектор МСБ. Эти клиенты в меньшей степени кредитуются и в большей степени приносят комиссионный доход и пассивы. А далее мы понимаем, что без корпоративного сектора нам сложно конкурировать на сложившемся рынке зарплатных проектов. Это абсолютно связанные вещи. И в рознице у нас не менее амбициозные планы по наращиванию портфеля. Ключевой KPI – продажа акций «ФК Открытие» – С чем увязан ваш личный KPI? – Он очень близок с KPI половины правления «ФК Открытие». Половина правления сосредоточена на банке, половина – на группе в целом. Есть KPI годовые, есть стратегические. В последние, во-первых, входят объемы и доли рынка объединенного «ФК Открытие» в 2019–2020 гг. – как по активам, так и по пассивам. Во-вторых, в KPI входит финансовый результат – чистая прибыль и отдача на капитал. В мой личный KPI в этой части входит не только банк, но и вся группа в целом, «Росгосстрах», пенсионные фонды, другие компании группы – «Открытие брокер», управляющая компания. И в-третьих, в мой KPI входит достижение recovery rate по активам БНА – здесь ясность появится, когда мы установим планку по ожиданиям возврата. Планируется, что не менее четверти вознаграждения будет зависеть от достижения recovery rate. Так или иначе до 50% будет зависеть от достижений в части финансовых результатов. Наш наблюдательный совет, руководство ЦБ, устанавливая стратегические показатели, сориентировал весь менеджмент также на продажу акций «ФК Открытие» в 2021 г. – как минимум 15–20%. Акции должны быть проданы либо полностью подготовлены к продаже, если сама сделка по каким-либо политическим обстоятельствам окажется невозможной в тот момент. Это ключевой KPI для всей команды. И как раз он является базой для расчета вознаграждения по достижению всех KPI – за сколько будут проданы акции банка. – На рынке ситуация не очень, да и международная обстановка так себе. – Ну так пока 2018 год, а мы говорим про 2021 г. Не может же ситуация быть негативной все четыре года. – Сколько Куба под санкциями живет? – Ну мы же не Куба. Я оптимистичен в отличие от вас. Инвестор – это такой человек или такая компания, которые ищут возможность войти на рынок. Когда мы принимали решение в 1998 г. о девальвации и дефолте по некоторым долгам государства – я не буду говорить, какой у нас был прогноз по возврату инвесторов, но мы изрядно промахнулись тогда. Думали, что период отсутствия инвесторов продлится гораздо дольше, а ситуация изменилась буквально за три года. Российские активы сейчас существенно недооценены. Первый же признак того, что их стоимость может вырасти, вызовет безусловный интерес иностранных инвесторов. Но даже если абстрагироваться от иностранных инвесторов, исходим из того, что устойчивый и доходный бизнес будет пользоваться спросом внутреннего инвестора. – А будет ли какой-то road-show? – Каждый год будем выезжать сами и приглашать инвесторов сюда, чтобы демонстрировать свои результаты. – Куда будете ездить? – В мире два финансовых центра: Лондон и Нью-Йорк. Туда и поедем.