Я жил с моделью. Спасибо, больше не надо! — история успешного бишкекчанина

Денис Гайворонский взял в руки бразды правления кондитерским домом "Куликовский" в 29 лет. После этого в жизни компании началась черная полоса: три года владельцы не получали прибыли. Более того, им пришлось продать имущество, чтобы вложить деньги в бизнес. "Потерпите, мы все восстановим", — упорно твердил молодой руководитель и шел к своей цели. Управляющий директор кондитерского дома "Куликовский" Денис Гайворонский — Я видела ваши юношеские фотографии со звездами "Азии MIX", еще в самом начале их пути. Если бы вы не бросили КВН, то сейчас бы стали чемпионом Клуба веселых и находчивых. Не жалеете, что выбрали другой путь? — Нет. КВН — это хорошая школа для тех, кто стесняется окружающего мира. Если бы его не было в моей жизни, я не стал бы тем, кем являюсь. Студенческие годы я посвятил обучению по специальности "менеджмент организации" в Кыргызском национальном университете. — Расскажите о своем детстве. — Я родился в городе Фрунзе в 1983 году. Именно тогда умерла моя бабушка, а отец ушел из семьи. Мама воспитывала меня в одиночку. Так как оставлять меня было не с кем, детство провел на маминой работе — в Чуйской областной больнице. Мне часто вспоминается, как наш знаменитый хирург Эрнст Акрамов кормил меня апельсинами. У меня есть брат, который старше меня на 11 лет. В моей жизни он особо не участвовал. Сами понимаете — 90-е. У подростков того времени в приоритете были улица, тренажерные залы, какие-то друзья. Мной занималась только мама. Благодаря ее знакомствам я с 5-го по 10-й класс проучился в частно-государственной еврейской школе (хотя и не еврей). Там я проводил весь день: с 8 утра до 8 вечера. Нас кормили, мы делали там уроки, занимались на курсах. Таким образом школа спасла меня от улицы. — Как вы заработали первые деньги? — В шестом классе мы с другом начали продавать газеты. Подкопив деньги, покупали их и продавали автомобилистам на пересечении улиц Тыныстанова и Фрунзе. Уже в университете я стал делать гамбургеры. Мой брат — это была его первая помощь в моей жизни — одолжил мне денег. Летом 2000 года я с другом поехал в пансионат "Золотые пески". Там тогда был очень большой поток людей. Мы соорудили будочку, купили аппарат для гамбургеров, заплатили консультанту, который за пару недель обучил нас ремеслу. Первый год отработали с большим минусом. В руках были деньги, а в глазах — радость. Вокруг клубы, пиво, девочки. В августе мы настолько не напрягались, что выходили на работу в три часа дня! Вернувшись домой, заслуженно получили нагоняй от брата. На второй год мы вернулись в пансионат с твердым намерением заработать, но… все полетело в тартарары. У нас образовались конкуренты. Это был мой первый бизнес-урок: никогда не надо расслабляться. Рано или поздно конкуренты появятся. Если он будут сильнее, тебе хана. — А когда вы начали работать по-взрослому? — Это произошло на четвертом курсе. Мне позвонил Александр Войтюк, мы с ним пересекались по КВН. Позвал пить чай. Оказалось, он менеджер по логистике в компании Forester. А я же тоже учился на менеджера! Он сказал, что видел меня на сцене и разглядел задатки. Предложил стать его помощником. Я размышлял над предложением неделю: все-таки надо было доучиться. Потом набрался духу и пошел за советом к преподавателям. Декан мне сказал: "Денис, запомни: тонна теории стоит килограмма практики". Так я устроился на работу. И пусть моя должность звучала красиво, но я был "ногами" компании, которая распространяет по Кыргызстану огромный ассортимент продукции из России, Молдовы, Украины. Мотался по складам, что называется, начинал с низов. В итоге успешно окончил университет и дипломную работу написал по опыту в Forester. Преподаватели были в восхищении: "Денис, ты умничка! Мы так устали читать скаченные из Интернета работы". — Как вы стали работать в Германии? — Меня позвал "попить чаю" знакомый. Так же, как и в первый раз. У него был бизнес в Германии: занимался поставкой товаров в "русские" магазины — селедка, бублики, лимонад, сгущенка. Предложил поработать. На тот момент мне исполнилось 26 лет, ни жены, ни детей. А тут Европа — мечта! Я согласился. Управляющий директор кондитерского дома "Куликовский" Денис Гайворонский — И как вам там? — Вначале накрыла эйфория, ведь я попал в страну G7. На работе все гладко — растем, развиваемся. Но тут я впервые ощутил гнетущее одиночество. Ты ходишь по идеально убранным улицам, безопасным, чистым, красивым. Все тебе улыбаются, а ты кожей ощущаешь, насколько все это чуждо. Был один случай. Казалось бы, глупость. Мы с коллегой Андреем из Казахстана беседовали с четырьмя немцами. В какой-то момент я присел на корточки. И Андрей сел. Немцы ошалело посмотрели на нас и не смогли повторить! Один пытался и упал. Вроде смешно, но я четко осознал, насколько неродной в Германии. Спустя полгода меня накрыла апатия. Я понял, что значат слезы, когда ты от бессилия разбиваешь кружку о стену. Однако окончательную роль в возвращении сыграла моя девушка. Она прождала меня в Бишкеке год. Кстати, сейчас она мать моих детей. — Вы вернулись в Бишкек и, наверное, сразу нашли работу… — Нет, я наслаждался покоем. Да и бог любит троицу! Мой друг Сергей Долженков позвал меня "пить кофе". В общем, мы вместе стали заниматься тим-билдингом, помогать руководителям налаживать работу команды. Вот странно в жизни происходит: я категорически против трайбализма, но трижды устраивался на работу по знакомству. — Как вы попали в кондитерский дом "Куликовский"? — Шел 2011 год. Как-то Олег и Эвелина Куликовы, создатели компании, попросили поработать с ними. Тогда это был семейный бизнес. Они столкнулись с тем, что их сотрудники начали все чаще конфликтовать друг с другом. Мы поработали с ними и вынесли вердикт: компания достигла государственных масштабов, но не отлажены бизнес-процессы. Нужно было выстроить четкую структуру, обозначить должностные обязанности, систему заработной платы. Мы с Сергеем очень хорошо поработали, поговорили с каждым, долго вникали в суть и подготовили рекомендации. "Денис, мы без вас не справимся. Пожалуйста, возьмите управление в свои руки", — попросили меня Куликовы. Я погрузился в раздумья. В конце концов мы встретились, и я сказал им вот такую вещь: "Мне близки ваши идеи, то, что вы ставите качество продукта превыше всего. Я готов возглавить компанию, но при одном условии: чтобы не было двоевластия. Чтобы люди — даже ваши родственники — выполняли мои распоряжения, а вы их не отменяли. Будет много сопротивления. Пять лет компания не будет выходить из кризиса, но потом мы все вернем". У меня было еще одно условие: я не хотел зарплату, мне нужна была доля в компании. Это мотивировало, ведь чем лучше идут дела, тем богаче я становлюсь. Они согласились. — И как, сразу пошло гладко? — Нет. С 2012-го компания жила в жесточайшем кризисе три года. Это был этап реорганизации. Мы несли серьезные убытки. За то время я не заработал ни копейки. Благо в свободное время занимался консалтингом, который меня кормил. Учредителям пришлось самим что-то продавать, чтобы принести в компанию деньги. В коллективе было колоссальное сопротивление, против меня начинались восстания: либо он, либо мы. Не знаю, как Куликовы все это выдержали. Однако, как я и говорил, затем прибыли резко рванули вверх. Мы открыли магазины в Казахстане и России. Все шло хорошо до кризиса. Управляющий директор кондитерского дома "Куликовский" Денис Гайворонский — Я помню, как в 2015 году мы с вами уже беседовали. Вам пришлось закрыть магазины в Москве. — Мы все помним, как резко тогда обрушился рубль. Российская валюта в одночасье обесценилась в 2 раза, а сом — всего на четверть. Давайте объясню в тортиках. Мы всю продукцию — и для России, и для Китая, и для Казахстана — производим здесь. Торт стоит 500 сомов, что раньше означало 350 рублей. Теперь просто из-за курсовой разницы он стал стоить 500 рублей. Мы не смогли конкурировать с местными производителями. Впрочем, компания еще полгода пыталась удержаться. Терпели убытки, но я думал, что сом вот-вот тоже обесценится. Я экономист, у меня красный диплом, и по всем законам рынка сом просто должен был стать дешевле! Но нет. Мы видим, что этот бред продолжается до сих пор. Для экономистов абсурд то, что сом стал самой крепкой валютой в СНГ. Наши власти этим гордятся, хотя дорогой сом — убийство для экспорта. — В ноябре Казахстан запретил ввозить вашу продукцию на свою территорию. Долгое время также не решался вопрос с границей… — Объективно я был за то, чтобы Казахстан ужесточил контроль на границе. Ни для кого не секрет, какие у нас объемы контрабанды. Мне казалось правильным, что сосед помогает таким жестким образом навести порядок в этой сфере. Обидно, когда покупатели говорят: "У вас дорого! Торт стоит 500 сомов, а за углом — 400". А сколько от торта за 500 сомов мы платим налогов? 14 процентов! Отнимите 70 сомов, и вот вам торт за 430 — почти как у конкурентов. Наша компания не играет в "серые" схемы. Мы платим государству все до копейки. Это дело принципа. Меня воспитывала одна мама, поэтому не понаслышке знаю, что значит зарплата бюджетника. В детстве я три года ходил в одних штанах, мне было стыдно за это перед своими более обеспеченными сверстниками. А что моя мама могла сделать, если у нее мизерная зарплата? Бизнес должен, просто обязан платить налоги, чтобы не было в Кыргызстане мизерных пенсий, этих крохотных зарплат… Когда нашу продукцию вовсе запретили в Казахстане, якобы из-за бактерий кишечной палочки, я был в шоке. Впоследствии и наша, и казахстанская экспертиза подтвердила, что продукты полностью безопасны. Сейчас мы ждем ответа из Минздрава РК. Но за что с нами так? Мы белые-пушистые, все делаем по закону, создаем рабочие места. В бюджет Казахстана уходят сотни миллионов тенге налогов. В любом случае наша компания продолжит развиваться в РК. — А что насчет Китая? Как им на вкус кыргызстанские тортики? — Если у кыргызстанцев, россиян и казахстанцев вкусы схожие, то КНР — совершенно иной мир. Китайцы постоянно жаловались, что наша продукция слишком сладкая. Дошло до того, что мы почти убрали весь сахар из продукции. Они с трудом понимали, что такое молочные продукты. Нет в китайском языке слов "сметана" и "творог". Как перевести этикетку "Творожный торт"? Мы долго думали, и теперь жители КНР едят торт из "высушенного квашеного молока". Не по нраву им пришлись и наши ценники. Они у нас во всех странах сделаны по единому стандарту — стильные, сдержанные. Мы их привозим в Китай, а партнеры говорят, что они некрасивые. Мы настаиваем на своем. Продажи не идут. В конце концов китайцы взмолились: "Давайте мы свои ценники сделаем, красивые!". Ну ладно, делайте. Они рисуют странное художество в виде Микки Мауса, с аляповатыми пятнами, где ручкой написана цена. И продажи пошли! — Вы разгадали секрет, как покорять их сердца? — Оказалось, что для них все импортное — априори качественное. Купить американскую шоколадку вместо аналогичной китайской втридорога — это показатель статуса. Они очень любят медовик, так как у них в моде российское. У них показали, что их лидер Си Цзиньпин есть мороженое с Владимиром Путиным, и тут же продажи десерта выросли. Если бы Си Цзиньпин съел наш медовик, то мы бы в Кыргызстане уже 10 заводов построили. И то мало! У нас бы вся страна производила медовик! — Каким бизнесом вы бы посоветовали заниматься молодым людям? — Будущее за едой! Через десятилетие у нас могут быть iPhone 18, вшитые в нейронную сеть, самоуправляемые машины, но человечество продолжит есть органическую пищу. Все почему-то бегут из регионов, хотят сидеть в галстучках в банке. А не факт, что банки через 50 лет не вымрут! Нужно обратить внимание на землю, поля, скот. Не умеете пасти коров — выбирайте производство. Мы не должны делать ставку на сырье. Торговать нужно не картофелем за три копейки, а чипсами. Не мясом, а колбасой. И тогда все в нашей стране начнут ездить на мерседесах бизнес-класса. У каждого появятся особняки. Покупатели будут, поверьте. Справа от нас вторая экономика в мире, полтора миллиарда человек, которым не хватает еды. В КНР едят искусственный рис, пластик, нефть. Поверьте, я знаю, о чем говорю. Мы с Китаем два года работаем. При этом у китайцев есть деньги: водитель автобуса в Урумчи получает 600 долларов в месяц. Для нашего шестимиллионного населения не нужны весь Китай, Россия или Казахстан. Достаточно полпроцента от населения этих стран. Пару маленьких китайских деревенек. — Можно личный вопрос? Вот вы молодой и успешный руководитель. Часто ли красивые модели пытаются завладеть вашим вниманием? — Нет. У меня во всех соцсетях фотографии с супругой и детьми. Уже 6 лет мне никто не писал. Наверное, я страшный. Но рад, что у нас девушки адекватные и не лезут в семью. Модели? Я жил с моделью по молодости. Оценил уровень ее мышления. Спасибо, больше не надо! Лучше буду со своей маленькой и красивенькой женой.