Академик Ивантер: Для России небольшой рост экономики – это спад
Россия на подъеме. Рост ВВП превышает два процента. Растут и золотовалютные ресурсы, увеличившись за последние месяцы до 427 миллиардов долларов. Ещё немного, и заживем, как в сказке! Примерно так можно «перевести» заявление главы Минэкономразвития Максима Орешкина о «новой фазе экономического роста в стране». В минувший четверг министр выступал на российско-саудовском инвестиционном форуме, где обнародовал прогноз своей команды, из которого следует, что рост «будет носить долгосрочный характер». «В этом году мы имеем новую конструкцию правил по снижению влияния волатильности (volatility от англ. Изменчивость – авт.), нефтяных цен, - заметил он. - Для этого Минфин покупает валюту на внутреннем рынке в размере дополнительных нефтегазовых доходов. Уже сейчас бюджет и платежный баланс в России чувствуют себя устойчиво при цене нефти 40 долларов за баррель». Немногим ранее министр сравнил нынешнюю российскую экономическую ситуацию с американской первой половины 1980-х годов. В США была достигнута тогда низкая и устойчивая инфляция, что стало началом кредитного цикла, который длился 27 лет. То есть, идем верной дорогой (хоть и с отставанием в тридцать лет) - это хотел дать понять россиянам господин Орешкин? Но как тогда быть с другими данными? Скажем, теми, что касаются инфляции. И премьер Медведев, и его непосредственные подчиненные из правительственных кабинетов, не раз в последние месяцы говорили о том, что она «в этом году невысокая», и «продолжает замедляться»». А вот социологи, на основе опроса, проведенного в частных компаниях, утверждают, что имеет место быть искусственное занижение потребительской инфляции, причем, на протяжении нескольких лет. В самом деле, цены в магазинах на продукты питания и товары первой необходимости ушедшим летом выросли на 1,5%. Это, заметим, намного выше, чем по информации, распространенной Росстатом. - Всё дело в том, что официальный индекс инфляции, как и иные показатели, которые периодически обнародует данная федеральная служба, в большей степени экономико-политические, чем чисто статистические, - сказала «СП» Мария Мацкевич, старший научный сотрудник Социологического института РАН. – Не будем забывать, что Росстат с некоторых пор перестал быть относительно независимым, перейдя в прямое подчинение к министру Орешкину. И – вот совпадение! – цифры роста важных экономических показателей сразу стали расти до впечатляющих величин! «СП»: - А по данным ваших исследований, Мария Георгиевна, инфляция в стране растет или действительно «заметно притормозила»? - Во-первых, это с какой стороны посмотреть. Если сравнивать, например, с прошлым годом, то да, рост её кажется незначительным. Но это потому, что 2015-й был плохим практически по всем экономическим показателям. Я бы вообще с ним не сравнивала, чистой воды самообман. А во-вторых, нужно все-таки разделять показатели инфляции. Что в Минэкономразвития обычно не делают, выдавая обобщенные показатели по всей стране, по всем товарам. «СП»: - То есть, говоря по-простому, дурят нас чиновники, говоря о «положительных тенденциях в экономике»? - Это, скорее, лукавство. У министров работа такая - должны показывать только хорошие, «правильные» цифры, иначе, что о них будут говорить? Что касается потребительской инфляции, то она не снижается, а продолжает расти, разве что темпы её несколько замедлились. Рост небольшой – 2%, для глаза почти незаметно. Но достаточно посмотреть на ценники в наших магазинах, чтобы убедиться: стабильностью, как говорится, и не пахнет. Если же ориентироваться на ценники, например, дорогих машин, коттеджей, самолетов, то есть, очень дорогих, элитных товаров, то можно говорить о некотором снижении инфляции. Вообще, самая верная оценка в таких случаях – поведение граждан. Увеличивается у нас сейчас количество денежных вкладов населения? Нет, наоборот, сокращается. Растут вложения в недвижимость? И здесь ответ отрицательный. Открывают бизнесмены новые фирмы, осваивают смежные перспективные направления? Снова – нет. А вот вывоз доходов за рубеж, что показательно, только увеличивается. Лукавство наших чиновников, особенно когда они оперируют преимущественно цифрами, не приводя конкретных фактов реального улучшения дел, хорошо известно. Как сказал в свое время по этому поводу один известный правительственный персонаж, ныне пребывающий под домашним арестом (дело было на Петербургском международном экономическом форуме), «зачем лишний раз расстраивать народ? В конце концов, любые цифры – всего лишь цифры, сегодня такие, завтра иные»… Беда в другом: они ведь при этом и сами обманываются. Те, от кого зависит развитие народного хозяйства, отраслей экономики, промышленного производства. Это косвенно подтвердил корреспонденту «СП» и Виктор Ивантер, известный российский экономист, академик РАН. Ваш корреспондент попросила Виктора Викторовича прокомментировать заявление главы Минэкономразвития. Действительно ли появились, наконец, условия для долгосрочного роста отечественной экономики, а с ней - и благосостояния людей? «СП»: - Виктор Викторович, министр Орешкин буквально пышет оптимизмом, заявляя о «наметившемся небольшом росте отечественной экономики». Есть основания? - Для России небольшой экономически рост – это фактически спад. Как минимум 2% ВВП мы обязаны тратить на поддержку инфраструктуры – для предотвращения аварий, на экстренные ремонты и т.д. То есть, определенная часть дохода в стране должна уходить на поддержание домов, дорог, предприятий, а не на прирост. Потому зарабатывать нужно намного больше, чем эти «+2%». А чтобы получать столь необходимый доход, нужно сначала вложить деньги в развитие производства. Одно из самых «больных» у нас мест – это машиностроение. Практически ничего не производим. «Развитие» там близко к нулю. А ведь продукция этой отрасли жизненно важна для экономики. «СП»: - Почему так, что мешает? - В правительстве РФ решили, что проще покупать агрегаты и оборудование за границей. Получается, вкладываем деньги в зарубежное машиностроение. Собственных новых современных станков нет уже очень давно. Ничего не изменилось и после того, как взяли курс на импортозамещение. А оно ведь касается, как я понимаю, не только сельского хозяйства. «СП»: - Что мешает? - На мой взгляд, власть опасается остаться без финансовых резервов. А значит, оказаться в полной зависимости от внешних кредитов. С одной стороны, это предохраняет нас от безденежья, а с ним от задержки зарплат, сокращения пенсий. С другой, явно мешает тем отраслям, которые бы могли наполнять необходимым товаром внутренний рынок. «СП»: - Какие-то достижения хоть в какой-то отрасли сегодня есть? - Есть несколько секторов, которые выжили в 1990-е годы и сейчас более-менее стабильны: металлургия, пищевая промышленность, сельское хозяйство. Правда, что касается последнего, речь не о селе, там, увы, далеко не так благополучно, а об агропромышленных хозяйствах. Плюс наша гордость - топливно-энергетический комплекс. «СП»: - В одной из недавних ваших публикаций я «споткнулась» о заголовок: «рано слезать с иглы». При том, что власти не раз в текущем году заявляли о том, что пора уходить от нефтяной зависимости, слишком мешает полноценному развитию экономики. - Я имел в виду совсем другую «иглу», не нефтяную, а импортную. В том, что касается продажи углеводородов, у нас всё нормально. Мы продаем то, чем богаты. Ничего плохого в этом нет. Но отправляем на экспорт также продукт металлургии. А он самим нужен. Тому же машиностроению. Получается, экспортируем металлопрокат, с тем, чтобы затем импортировать произведенное из него оборудование. «СП»: -В Минэкономразвития прогнозируют «дальнейший рост ВВП». Однако, слушая вас, прихожу к выводу, что подобного рода заявления не более чем хорошая мина при плохой игре. Экономика-то явно не готова ещё «к прорыву». – Прогноз – это не план действий. А оценка возможных последствий той политики, которая главенствует в экономике. Нужен не прогноз, а государственный план. Конкретный и реальный. Скажем, решили строить завод. Где он будет? Какую продукцию станет производить? Какая выгода от него людям - будут они иметь доход, чтобы её приобрести? А у нас сейчас разве так делается?
